Клинок без ржавчины - [84]
Кто сосчитает, в каких только обществах и комитетах не состояла супруга Гочи Калмахелидзе? Она с ног сбивалась, чтобы прослыть неутомимой общественницей. Но теперь положение изменилось. Под предлогом плохого самочувствия мадам Оленька все чаще оставалась дома. А когда Гоча не ходил в министерство, ее и палкой на улицу. не выгонишь. Ей казалось: останься Гоча наедине с Гаянэ, произойдет что-то ужасное. Воображение ревнивой женщины не имело пределов. Она с такой ясностью представляла себе, как Гоча обнимает служанку, что бедной мадам Оленьке приходилось успокаивать себя сердечными каплями. Она явственно слышала любовные слова, которые нашептывал ее муж этой бесстыжей девке, те самые слова, которые он когда-то говорил ей.
Бывало, взглянет утром мадам Оленька на свежую, розовую после сна Гаянэ, и на весь день у нее портится настроение.
— Чего выставила свои груди напоказ! Видишь же, не умещаешься в этом платье — разнесло тебя, как корову. Переоденься сейчас же! — Мадам Оленька бросила Гаянэ свой старый халат.
На пасху старшая дочь Оленьки подарила прислуге старое платье. Гаянэ хотела его перешить, потому что оно было ей велико, но мадам Оленька не разрешила: хочешь — надевай такое, нет — совсем не получишь. Ревнивица-хозяйка все силы прилагала, чтобы скрыть чары этой девушки под неуклюжей одеждой с чужого плеча.
Жарким летом, когда скопившийся зной, кажется, так и кипит в каменном котле Тифлиса, Гаянэ не снимает закрытой кофты с длинными рукавами, она даже воротника расстегнуть не смеет, чтобы не заглядывался хозяин на ее белую шею и плечи.
«Выгоню — и дело с концом!» — решает мадам Оленька, хотя прекрасно знает, что не сделает этого. В позапрошлом году, до того, как в доме появилась Гаянэ, мадам Оленьке пришлось переменить пять служанок. Одна не умела готовить, вторая готовила, но была такая неряха, что все брезговали ее стряпней, третья оказалась на редкость неуклюжей, все у нее из рук валилось. Мадам Оленька дрожала от страха — того и гляди, эта растяпа наткнется на что-нибудь и разобьет. Четвертая была нечиста на руку: «Я уже не говорю о сахаре и орехах, она даже кислого ткемали в доме не оставила!»
Тихая, безответная и понятливая Гаянэ прямо с неба свалилась. Чего только не умела она в свои семнадцать лет! Когда она появилась в семье Калмахелидзе, мадам Оленька наконец свободно вздохнула. Ни замечаний, ни объяснений этой девушке не приходилось повторять дважды. А как держит себя, просто диву даешься. За любой стол сажай — не осрамит. Обедает — никогда не поймешь, что у нее во рту, кусок мяса или просто воздух, ни малейшего звука не услышишь. А с ножом и вилкой управляется словно барышня из Сололаки. Никогда не скажешь, что она дочь простого грузчика из Заречья.
Неужели выгнать такую хорошую прислугу только из-за того, что выживший из ума хозяин пялит на нее глаза?
С первого же дня Гаянэ Майсурадзе всем пришлась по душе в доме Гочи Калмахелидзе. Особенно отцу Гочи. Она сразу завоевала сердце тоскующего по своему милому Кутаиси старика, и он привык к внимательной, заботливой девушке, словно к родной дочери. Только Цицино, старшая дочь Оленьки, засидевшаяся в девках, невзлюбила красивую служанку, рядом с которой она, Цицино, казалась засохшим в вазе цветком, — бывает, поставят гвоздику в хрустальную вазу, а воду налить забудут. От Цицино Гаянэ покоя не было: одно принеси, другое унеси! То и дело раздавался ее пронзительный голос. Хорошо еще, после нового года по городу разнесся слух, что Гоча Калмахелидзе получит портфель министра торговли. На другой же день об увядшей гвоздике вспомнили свахи.
И без того несладко жилось Гаянэ, а теперь еще мадам Оленька стала к ней придираться.
«За что? Чем я ей не угодила?» — терялась в догадках бесхитростная девушка. Стараясь смягчить сердце хозяйки, Гаянэ работала не покладая рук. Всем в глаза заглядывала, только бы уважить. Но ее старательность лишь усиливала подозрения мадам Оленьки. В испуганных глазах Гаянэ ей виделось совсем другое, и она не давала несчастной вздохнуть. Когда Гоча был дома, она заставляла девушку гладить или шить на кухне, чтобы бессовестный муж не глазел на служанку. Более ничем не выказывала пока своей ревности мадам Оленька. И при муже словом не обмолвилась, и от других скрывала. Боже упаси, чтобы кто-нибудь узнал, что она, урожденная Микеладзе, ревнует мужа к дочери безвестного грузчика.
В ночь перед новым годом произошло событие, после которого мадам Оленька окончательно и бесповоротно возненавидела свою служанку. Каждую субботу к дому Гочи Калмахелидзе подъезжала министерская коляска и увозила супругу товарища министра с прислугой в серную баню Гогило. Гаянэ купала хозяйку, расчесывала ей волосы, подстригала ногти на ногах.
Пока мадам Оленька одевалась и мазала губы в предбаннике, Гаянэ успевала наскоро вымыться. В бане, наполненной густым паром, мадам Оленька ни разу не видела Гаянэ голой. Стыдливая девушка всегда оставалась в короткой рубашке. В тот вечер Оленька заставила Гаянэ снять рубашку и, увидев ее ослепительно белое, молодое тело, пожелтела от злости.
Многие рассказы сборника "Парень из Варцихе", принадлежащие перу грузинского писателя Константина Александровича Лордкипанидзе, написаны по горячим следам минувшей войны. Лордкипанидзе находился в рядах действующей армии в качестве специального корреспондента солдатских фронтовых газет.
Константин Лордкипанидзе — виднейший грузинский прозаик. В «Избранное» включены его широко известные произведения: роман «Заря Колхиды», посвященный коллективизации и победе социалистических отношений в деревне, повесть «Мой первый комсомолец» — о первых годах Советской власти в Грузии, рассказы о Великой Отечественной войне и повесть-очерк «Горец вернулся в горы».
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
Из общего количества 9200 белорусских деревень, сожжённых гитлеровцами за годы Великой Отечественной войны, 4885 было уничтожено карателями. Полностью, со всеми жителями, убито 627 деревень, с частью населения — 4258.Осуществлялся расистский замысел истребления славянских народов — «Генеральный план „Ост“». «Если у меня спросят, — вещал фюрер фашистских каннибалов, — что я подразумеваю, говоря об уничтожении населения, я отвечу, что имею в виду уничтожение целых расовых единиц».Более 370 тысяч активных партизан, объединенных в 1255 отрядов, 70 тысяч подпольщиков — таков был ответ белорусского народа на расчеты «теоретиков» и «практиков» фашизма, ответ на то, что белорусы, мол, «наиболее безобидные» из всех славян… Полумиллионную армию фашистских убийц поглотила гневная земля Советской Белоруссии.
Роман И. Мележа «Метели, декабрь» — третья часть цикла «Полесская хроника». Первые два романа «Люди на болоте» и «Дыхание грозы» были удостоены Ленинской премии. Публикуемый роман остался незавершенным, но сохранились черновые наброски, отдельные главы, которые также вошли в данную книгу. В основе содержания романа — великая эпопея коллективизации. Автор сосредоточивает внимание на воссоздании мыслей, настроений, психологических состояний участников этих важнейших событий.
Роман «Водоворот» — вершина творчества известного украинского писателя Григория Тютюнника (1920—1961). В 1963 г. роман был удостоен Государственной премии Украинской ССР им. Т. Г. Шевченко. У героев романа, действие которого разворачивается в селе на Полтавщине накануне и в первые месяцы Великой Отечественной войны — разные корни, прошлое и характеры, разные духовный опыт и принципы, вынесенные ими из беспощадного водоворота революции, гражданской войны, коллективизации и раскулачивания. Поэтому по-разному складываются и их поиски своей лоции в новом водовороте жизни, который неотвратимо ускоряется приближением фронта, а затем оккупацией…