Клинки Керитона - [94]

Буйное воображение тут же отобразило растроганных до слёз жрецов, утирающих глаза платочками, безрогого бога Ихольара, помахивающего рыбьим хвостом, и блаженного ликом Левиора, стоящего на коленях и молитвенно скрестившего пальцы.

«Тихо, — успокоил он себя, борясь с приступом истерического смеха и пытаясь домыслить финальные детали. — Так вот, — подумал, — веришь или нет, а после такой обработки любой из жрецов, будь то Белый, Чёрный или даже Красный, незамедлительно предложит тебе пополнить стройные ряды сулойам. Ну а там и до примерок с последующими переодеваниями недалеко. Свои уже, как-никак!»

Неплохо, но… Был в этом плане один маленький изъян: любой из присутствующих… как ни крути, а от онталара и слуги его никуда не деться — не выгонишь же их из собственной таверны! Так вот, попади любой из этих двоих в руки Кьегро Тавуа — обязательно вспомнится ему (уж экзекутор расстарается), что именно подозрительный человек по имени Дисаро напросился в друзья к доверчивым жрецам, споил их и, соответственно, имел злонамеренный умысел присвоить их одежду и средство передвижения, то есть осла. В том, что осёл был, Левиор почему-то не сомневался. Или просто, потакая детским фантазиям, сильно хотел в это верить. То, что его обвинят в мошенничестве, Левиора не очень беспокоило, а вот то, что Кьегро будет знать его новые приметы, грозило обернуться большими неприятностями. Другие варианты он отсёк в связи с такой же явной несостоятельностью.

«Надо сделать так, чтобы сулойам самим рассказывать о своих похождениях было стыдно, а ещё лучше — чтобы опасно… Ну, и как мне быть? — поковырялся он в зубах несъедобным рыбьим хрящиком. — Что прикажете делать? Не опускаться же до банального грабежа! А что, можно… — Левиор сразу отсёк все подобные варианты, во множестве предлагаемые ему мозгом, блуждавшим в поисках подходящего решения. — Грабёж — это не мой метод. Тем более что последствия те же: их хоть окрути, хоть ограбь — подозрение на тех немногих, что сейчас в таверне. А в лесок сулойам никак не выманить — они тут, похоже, всю неделю гулять собрались».

Пока он думал, занимавшие центр зала торговцы разошлись и стало непривычно тихо. Теперь по таверне гуляли лишь хохотки и крики веселившихся жрецов — они пели похабные куплеты из «Сааха и Неоры», смеялись, спорили; толстогубый всё время подначивал своего более серьёзного товарища, а орлиноносый, хоть и пытался держать себя в руках, нет-нет да попадался в ловушки коллеги.

— Смотри, Гелд, какую гору тарелок парнишка несёт! Спорим, что ещё пяток сверху доложить можно! И дотащит! Стой! — остановил он слугу, азартно приподнимаясь из-за стола; колокольчики на его поясе звякнули. Слуга остановился. — Иди-ка сюда!

— Уходи, не слушай! Брось, Прев, — орлиноносый помахал копчёным осьминожьим щупальцем, — и без спора ясно, что дотащит.

— Ясно, да не ясно: а вдруг не удержит и навернётся со всей этой горой посуды?

— Не навернётся. Иди уже, — словно хлыстом, взмахнул щупальцем в сторону застывшего слуги орлиноносый. — Мы пошутили!

И всё в том же духе. Выпивали они не так рьяно, как поначалу показалось Левиору, да и горы опустевшей посуды накопились не от скорости употребления спиртного и закусок, а от их (сулойам) неряшливости. Когда слуга в очередной раз подошёл к их столику, намереваясь убрать два опустевших кувшина из-под вина и прибраться на порядком загаженном столе, орлиноносый быстро отшил его:

— Иди отсюда, не подслушивай! — с раздражением прикрикнул он, замахав руками. — Нам и так хорошо. Надо будет убрать — позову.

— А спорим, что он… — затянул старую песню толстогубый. И так далее…

«Ну хорошо, — подумал Левиор, — не хотите по нормальному пить — дядька Дисаро вам поможет!»

Как ни крути, а начинать надо было с выпивки, и Левиор, взмахом руки остановив уныло бредшего мимо слугу, попросил его позвать хозяина и принести стакан ключевой воды.

А тут и помощь пришла. Как это часто бывает, неожиданно — что называется «откуда не ждали»:

— Что ты, дядька Дисаро, мучаешься? — жуя, произнёс Кинк так, что трудно было разобрать. — Хочешь, скажу, что надо делать?

— Да? — он удивлённо посмотрел на мальчишку, за обе щеки уплетающего чорпу из второй уже миски. Первая была вылизана до зеркального блеска — не то что остатков пищи или соуса, даже эмали на ней, казалось, поубавилось!

— Ты ж не просто так на сулойам таращился?

Левиор качнул головой: согласен, мол, продолжай.

— Ты не вор и не бандит. Денег тебе не надо, благословления сулойам тоже. А что со жрецов более взять можно: чётки, ха-ха, да колокольцы жреческие! — сказал Кинк вроде как в шутку, но следующие его слова показали, что и нет: — С лодкой ты, конечно, управляться можешь. Чуть-чуть. Но не настолько, чтобы в опасном месте да не пойми куда плыть по морю, да ещё и в ночь! А это значит, что ты, дядька ДИСАРО, — имя было произнесено с нажимом, а значит, и с намёком, — от кого-то скрываешься. А тогда и чётки, и колокольцы жреческие, и шочерс того вон толстогубого — он по комплекции к тебе ближе, — и посох евойный, и ослик… я в окошко приметил, — пояснил он в ответ на удивлённый взгляд Левиора, — полчаса назад слуга с мешком и ведром в сараюшку ходил. Я и подглядел, когда он ворота открывал, — тут в окошко всё хорошо видно. Два осла и мул там. Мул не знаю чей, а ослы — точно их, — он мотнул головой в сторону сулойам.