Клиентка по вызову - [2]

Да, он, Кирилл, разволновался перед профессионалом своего дела, как девственник перед первым поцелуем.

В каком-то смысле и девственник. У него ни разу в жизни не было такого опыта. Как-то… не приходилось. Всегда женщины любили его сами и временами даже навязывались.

Тащить проститутку в свою спальню показалось почему-то слишком пошлым, да и не хотелось «осквернять» личную постель общественным сексом. Черт знает, чего в его мотивации было больше.

Так что он завел Весту в гостиную, осторожно снял с ее плеча сумочку, поставил рядом с диваном и жестом пригласил гостью располагаться.

Она бросала украдкой любопытные взгляды по сторонам, но тут же прятала золотые искры за густыми ресницами.

— Ну что, Веста… — Кирилл тоже сел. На «пионерском» расстоянии. Подумал и пересел поближе, заставив девушку поежиться. — Ты, кстати, знаешь, что это имя римской богини невинности? Забавно, да?

Судя по вымученной улыбке, забавно ей не было. Неужели клиенты проституток такие прошаренные, что знают римский пантеон, и ей просто надоели эти шуточки?

Кирилл мысленно приказал себе перестать болтать и заодно волноваться. Вдруг поможет?

Тем более, что повода для волнения не было. Это не одноклассница, которую впервые пригласил к себе кино посмотреть, она не вскочит с дивана и не убежит с оскорбленным видом, забыв зашнуровать кроссовки. Ее и уламывать не нужно. Уже за все заплачено.

А как тогда? Сказать: «Раздевайся, ложись»?

У него от такой процедуры и не встанет.

Хотя, что там! Конечно, встанет, конечно. Особенно если он увидит ее обнаженной.

Эту белую с едва уловимым золотым оттенком кожу и упругую грудь. Интересно, какого цвета у нее соски?

Уже от одной этой мысли в свободных домашних штанах стало тесновато.

Нормально все будет.

Кирилл осторожно провел рукой по ее плечу. В ответ на взметнувшийся взгляд Весты, как мог уверенно улыбнулся и потянул ее, разворачивая к себе спиной.

— Расслабься, — сказал он мягко.

Причем неизвестно, кому больше адресуя призыв — себе или ей.

Видно было, что она очень старалась послушаться. Сначала резко подняла плечи, когда он коснулся их уверенным, но мягким жестом, но потом опустила, тряхнула головой, и из мышц ушла большая часть напряжения.

Кирилл сначала просто погладил ладонями плечи, давая девушке привыкнуть к себе, потом уже прошелся серьезнее, продавливая пальцами напряженные точки, и только тогда начал массировать, как умел.

А умел он хорошо — однажды прошел курс релаксирующего массажа, добавил немного телесных практик и, в принципе, мог за минуту-две одними касаниями полностью изменить настроение человека. Лучше всего получалось успокоить и усыпить. Но при желании он мог вызвать и агрессию, и… желание.

Зачем ему нужно было желание проститутки, он и сам понять не мог.

Разве это не специальные такие женщины, с которыми не требуется возиться? Никаких цветов и конфет, умных разговоров, напрягания твердого пресса, чтобы выглядеть круче, никаких понтов «а вот у меня зато «майбах» в гараже стоит», никаких прелюдий и заботы о том, чтобы ей было в постели интересно и комфортно. Даже оргазм можно не пытаться доставить. Понадобится — сыграет.

В том, что эта великолепная жрица любви, как ни странно так называть ту, что носит имя богини невинности, могла бы сыграть ему такой оргазм, что он не только поверил бы, но и много лет потом ходил и гордился, Кирилл не сомневался.

С такими искренними реакциями она бы вообще могла завоевать весь мировой кинематограф. Но, видать, другая стезя слаще.

Все равно не хотелось «сбивать руку». Относиться даже к продажной женщине как-то иначе, не так, как он привык относиться к женщинам вообще. Хоть и давно это было, еще до брака — эти «женщины вообще». В браке он любил Алену так сильно, что иначе как благоговеть перед ее телом не получалось.

Сейчас все было иначе. Волнующе, ярко, чего греха таить — возбуждающе. Но не так трепетно, не так, будто рядом с ним ангел. Нет — вполне себе живая, это видно по золотым искрам в глазах. Просто пока она скрывается за ресницами и не дается ему.

Но дыхание ее уже срывается, становится чаще, мышцы вибрируют под его пальцами.

Она откликалась так охотно и искренне, что Кирилл почти забыл, что этот банкет оплачен друзьями-идиотами, которых очень уж беспокоило его затянувшееся после развода одиночество. И как ни отмазывайся, что он знает, что делает, они все равно уверяли, что ненормально мужчине два года совсем ни с кем не трахаться.

Ну, допустим, полтора.

Но не суть.

Говорят, на рождество случаются разные чудеса. Вот и ему, выходит, приволокли рождественский подарочек, о котором предупредили за несколько часов, лишив возможности отказаться.

Он собирался просто пообщаься с ней, расспросить как дошла до жизни такой.

Но сейчас, с каждым прикосновением рук к ее податливому телу, все быстрее передумывал.

Кирилл, пожалуй, не был против развития сюжета. Он потянул, наконец, лямку платья с ее плеча, тут же коснувшись его губами — и Веста вздрогнула.

И спросила слишком уж наивно на его вкус:

— Так надо?

— Конечно, надо, — уверенно ответил он. И решил на всякий случай пресечь дальнейшую игру в невинность: — Но мы договаривались молчать…