Клич - [15]
Вот и сейчас, глядя на свое отражение в темном окне вагона, он вспомнил, как однажды перед самой поездкой в Туркестан заглянул к брату на только что обжитую им новую квартиру и там совсем неожиданно для себя встретил сестру Анну, прибывшую в Москву за покупками, и с ней маленькую Зину, все время державшуюся за теткин подол и с недоверием глядевшую на загорелого незнакомого дядьку в полковничьем мундире.
День стоял жаркий, и было празднично; чтобы угодить Анне, они отправились на Смоленский рынок, продираясь сквозь толпу, приценивались к нужным и ненужным товарам. Анна бойко торговалась, осматривала все, что попадется на глаза. А всего-то вокруг было вдоволь — чего только ни выносили на рынок: и давно уже вышедшие из моды сюртуки и фраки, и бобровые воротники, и пенковые трубки, и старинные табакерки, и книги (целый развал!), и серьги, и картины с самыми немыслимыми изображениями, среди которых попадались и сносные копии известных мастеров, и даже подлинники. Торговали старинным заржавленным оружием, вазами, замками, часами с затейливыми циферблатами, бильярдными шарами и самодельными игрушками. Тут же, посреди площади, ловко орудовали ножницами цирюльники, подметочники за пятак ремонтировали обувь. Суровские торговцы раскидывали перед покупателями яркие шелка, тут и там грудками высился красный товар. Какая-то усатая тетка в напяленной поверх платка немыслимой формы шляпке совала растерянной Анне сонник — та, смущенно улыбаясь, перелистывала его, брат Саша, стоя рядом, хмурил лоб, разглядывал старинный фолиант с какими-то замысловатыми чертежами, а Зина тянула отца за рукав посмотреть на выставленных в ряд на прилавке не то китайских, не то японских божков с покачивающимися головками.
Кончилось тем, что Анне купили кашемировую шаль, Зине — блестящие туфельки, Саше — тот самый толстый фолиант, а Николай бог весть для чего приобрел пенковую трубку, хотя сам не курил и не любил, когда курили другие… Но покупками все остались довольны, взяли извозчика и отправились в Замоскворечье, где жил знакомый Столетовых, тоже выходец из Новгорода, купец Докукин, занимавшийся скупкой и распродажей кож и скобяного товара.
В доме Докукиных вокруг только что вскипевшего самовара собралось все семейство: глава дома Сидор Захарович, дородный краснощекий мужик с расчесанной на две стороны русой бородой, восседал во главе стола в красной рубахе; жена его Ираида Сергеевна, худая и востроносенькая, с добрыми выпуклыми глазами на бледном впалом личике, приятно жмурясь, разливала чай; две дочери Докукиных, уже на выданье, белокурые и миловидные девицы, кося глазками, потягивали из блюдечек, а младшенький Алешка, пачкая пальчики, сосал леденцы; сидели за столом и мирно беседовали с хозяином еще двое средних лет незнакомцев. Один был чернобород и немножко смахивал на цыгана, глаза острые и внимательные; другой рыжеват, взгляд слегка рассеянный; однако можно было с полной уверенностью сказать, что это братья — так много было общего в их манерах, привычке говорить и во всем том, что принято называть породой.
Хозяин шумно обрадовался гостям, выбрался из-за стола и принялся обнимать сначала Сашу, которого знал давно и принимал у себя запросто, потом Николая ("Столетов, Столетов — весь в батюшку!"), потом чмокнул в щечку зардевшуюся Анну, а Зиночку подхватил под мышки, поцеловал в носик и подбросил к самому потолку. Покончив с церемониями, он пригласил всех к огромному столу, между прочим представляя тех, кто не был еще знаком:
"Братья Третьяковы — Павел и Сергей".
"Николай Григорьевич", — прищелкнув каблуками и слегка склонив голову, представился старший Столетов. Саша только пожал братьям руки, так как был с ними уже давно и довольно хорошо знаком.
"Сразу видно человека военного, — сказал Павел Михайлович, не без любопытства, но очень благожелательно разглядывая Николая. — Александр Григорьевич много и увлеченно рассказывал нам о вас".
"Весьма польщен", — отвечал Николай Григорьевич, не зная еще, как вести себя в неожиданной для него обстановке. Случилось так, что он оказался в центре внимания. Саша почувствовал это, засмеялся и потянул брата к столу.
"Ты не смущайся, здесь все свои", — сказал он просто и, сев поближе к самовару, стал рассказывать какой-то только что слышанный университетский анекдот. Анекдот оказался несмешным, но все рассмеялись, и скоро за столом установилось то непринужденное согласие и взаимопонимание, какое бывает в большой и дружной семье. Сидор Захарович снял со стены гитару, к которой не прикасался уже несколько лет, настроил ее и, склонив набок голову, тихо, но с чувством спел романс "Кто мог любить так страстно", старшая из дочерей подпевала ему, и довольно мило. Все остались довольны, а после, когда уже свечерело, отправились гулять на Даниловское кладбище.
По дороге как-то сразу и непринужденно образовались три группы: впереди шествовали Сидор Захарович в светло-сером пиджаке и белой фуражке с увесистой тростью, украшенной серебряным набалдашником, и Ираида Сергеевна в чепчике и мантилье с обильными цветочками, ленточками и кружевами, с ними обе дочери, одетые не менее живописно; за ними — Зиночка, сын Докукиных, Алешка, и Анна, а уж позади всех шли, занятые беседой и словно бы не замечая никого вокруг, братья Третьяковы и Николай с Александром.
Роман «Богатырское поле» — первая книга тетралогии Э. Зорина о древней Руси.В нем воссоздается история Владимиро-Суздальского княжества второй половины XII века.Читатель встретится на его страницах с юным Всеволодом Большое Гнездо, его братом Михалкой, с зодчими, ремесленниками, купцами, воинами, которых собирает в богатырскую рать общее стремление к единению Руси.Используя обширный этнографический и фольклорный материал, автор воспроизводит живые картины городской и сельской жизни того времени.
«Огненное порубежье» — вторая книга автора на историческую тему. В ней действуют многие из тех героев, с которыми читатель познакомился в «Богатырском поле». В романе представлена Древняя Русь конца XII века (1182–1194 гг.) — падение Киева и возвышение Владимира. В центре романа две исторические фигуры: владимирский князь Всеволод и киевский — Святослав.
Это заключительная часть тетралогии Э. Зорина о владимирском князе Всеволоде Большое Гнездо, о Руси начала XIII века. В ней рассказывается о последних годах жизни и правления Всеволода и вновь вспыхнувшей жестокой княжеской междоусобице после его смерти, — междоусобице, которая ослабила Русь накануне татаро-монгольского нашествия.
«Большое Гнездо» — третья книга из задуманной автором тетралогии о владимирском князе Всеволоде Большое Гнездо, о Руси конца XII века и насущной потребности того времени в объединении обособленных княжеств, в прекращении междоусобиц накануне татаро-монгольского нашествия.В первых двух книгах («Богатырское поле» и «Огненное порубежье») повествуется о том, как Всеволод, проводивший объединительную политику, подчинил себе Ростов Великий и Киев, в третьей книге рассказывается, как он сумел покорить Великий Новгород — победил боярскую вольницу.
Роман Дмитрия Конаныхина «Деды и прадеды» открывает цикл книг о «крови, поте и слезах», надеждах, тяжёлом труде и счастье простых людей. Федеральная Горьковская литературная премия в номинации «Русская жизнь» за связь поколений и развитие традиций русского эпического романа (2016 г.)
Роман «Испорченная кровь» — третья часть эпопеи Владимира Неффа об исторических судьбах чешской буржуазии. В романе, время действия которого датируется 1880–1890 годами, писатель подводит некоторые итоги пройденного его героями пути. Так, гибнет Недобыл — наиболее яркий представитель некогда могущественной чешской буржуазии. Переживает агонию и когда-то процветавшая фирма коммерсанта Борна. Кончает самоубийством старший сын этого видного «патриота» — Миша, ставший полицейским доносчиком и шпионом; в семье Борна, так же как и в семье Недобыла, ощутимо дает себя знать распад, вырождение.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.