Клеймо подозрения - [53]

— Черт бы вас побрал! А еще называется полицейский! Не собираетесь сплетничать, но зато спокойно наблюдаете, как невинную женщину распинают на кресте!

— Полегче на поворотах, Чэтэм! Я служил в полиции еще в те времена, когда вы ходили в школу!

Внезапно я понял, что делаю не то, что надо. Передо мной — единственный честный человек, которого я встретил в этом городе, а я лаю на него, как цепной пес.

— Простите, — сказал я и сел.

— Забудем лучше об этом, — сказал он. — Кажется, вас это тоже сильно задевает.

— Кажется, да, — сказал я.

— Что ж, вы не единственный, кого это мучило и мучает. Если дать волю своим мыслям, то и с ума можно сойти. Дело закрыто, а вопрос остался открытым, понимаете? Самая банальная из всех историй: муж, жена и любовник, но только в данном случае никто не смог доказать даже того, что жена и любовник были знакомы. И что еще хуже: любовника нет в живых, так что вы не можете устраивать им очные ставки и ждать, пока один из них «расколется».

— Все верно! — бросил я. — Но в этом случае у полиции должны возникнуть сомнения — та ли это женщина, и она должна начать розыски другой.

— Исключая тот случай, когда другой нет.

Я закурил сигарету:

— Вот в этом вы ошибаетесь! Другая не только есть, я даже знаю, кто она!.. Послушайте, Келхаун, почему мы не может отказаться от игры в прятки и сказать прямо, что мы думаем? Любовницей Стрейдера была Цинтия Редфилд!

Он тяжело вздохнул:

— И вы говорите это после того, как я вам сказал, что он мой друг. Если я сейчас подниму трубку и позвоню ему, вам не выбраться из города живым, даже если сию секунду броситься бежать.

— Я это знаю.

— И вы готовы поверить моему слову, что я не скажу ему?

— Мне не нужно вашего слова.

— Почему?

— Комплимент за комплимент: мне нравится все то, что я о вас слышал.

Он удивленно посмотрел на меня и покачал головой:

— Ну, парень, смелости вам не занимать!

— Чего там!.. Я вот что вам лучше скажу. Допустим, что с точки зрения тех странных и бестолковых понятий о ценностях, которых, видимо, придерживается большинство людей, мы не должны обсуждать вопрос о том, может ли или могла бы миссис Редфилд иметь любовника, — об этом просто не принято говорить. Но никакой общественный закон не запрещает нам размышлять о том, виновата она или нет в сравнительно меньшем преступлении — вроде убийства! Ну что, поговорим чисто профессионально?

Он жестко усмехнулся:

— Вам бы адвокатом быть, а не полицейским.

— Ни тем, ни другим... Хочу стать архитектором по благоустройству, — ответил я. — Но вернемся к миссис Редфилд. У вас ведь тоже есть основания подозревать ее, иначе вы бы не поняли, куда я клоню.

— Что ж, возможно, — сказал он, неохотно соглашаясь. — Но это — лишь цепочка совпадений. Первое звено этой цепочки, естественно, — расположение их домов. Та женщина — если это была не миссис Лэнгстон — оставила машину Стрейдера у мотеля и до рассвета успела дойти до своего дома. Дом Редфилда, если идти через фруктовый сад, находится в четверти мили от мотеля. Но с другой стороны, если вы вздумаете подозревать всякого, кто живет на небольшом расстоянии от мотеля, то вы сможете заподозрить весь город. Ведь это — не Лос-Анджелес...

— Согласен, — сказал я. — Дальше!

Он загасил сигарету и устало вздохнул:

— Оба раза, когда Стрейдер приезжал сюда, Редфилда не было в городе.

Я кивнул:

— Я тоже об этом знаю, но как об этом сказать, чтобы меня не убрали?.. Ведь это решает все!

Он гневно ударил кулаком по столу:

— Что это решает? Разве можно обвинять женщину на основании только этого дурацкого совпадения! Послушайте, Чэтэм, ведь это — не какая-то там шлюха, которую он подцепил в пивной! Это — почтенная дама! Она была учительницей...

— Она была не только учительницей...

— Если вы намекаете на историю с ее первым мужем, то лучше давайте забудем о ней. Об этом знают все. Это был просто несчастный случай. Ни полиция, ни страховая компания ни на минуту в этом не сомневались!

— Конечно, — сказал я с горечью. — В этом и состоит беда мелких страховок. Если бы он был застрахован на сто тысяч, они наверняка бы полюбопытствовали, куда она потратила эти деньги.

— И куда же она их потратила?

— Она купила на них бар для человека, с которым встретилась за три месяца до того, как ее супруг пропустил через себя электрический ток!

Он весь напрягся.

— Что?! И кто был... — Потом он вздохнул. — Неважно, вы уверены, что это был Стрейдер.

— Именно Стрейдер это и был! На нее я наткнулся потому, что прослеживал путь Стрейдера. Молодая женщина, которую он называл Цин, с волосами цвета красного вина. И жили они в Новом Орлеане весной и летом 1954 года, между ее отъездом из Уоррен-Спрингc и появлением здесь.

С минуту, уставившись на сигарету, Келхаун молчал. Потом сказал тоном очень усталого человека:

— Ладно, рассказывайте, как вы все это узнали. Начните с вашего приезда сюда.

Я рассказал ему все, сделав небольшую паузу только в то время, пока он ходил на кухню за пивом. Когда я закончил, он сказал:

— Вы никогда этого не докажете.

— Знаю, — ответил я. — С теми данными, что я имею, не докажу.

— Вы знаете, как поступит Редфилд?

— Но ведь она совершила убийство...