Клеймо подозрения - [41]

— Забудьте лучше об этом, — сказал я.

Он сунул руку в карман брюк и вытащил пачку сигарет.

— Курите.

Это была пачка «Кента».

— Спасибо. — сказал я и взял сигарету. Мы закурили. Потом мы допили пиво, и он встал.

— Надо разгрузить остальные кирпичи.

— Я вам помогу, — сказал я.

Мне было приятно, что я не ошибся в нем с самого начала.

Он зашел за угол, и я услышал, как хлопнула дверца машины. В следующее мгновение он вывел ее вперед, и я, увидев ее, остолбенел: это был грузовичок с откидными бортами. Я бросил быстрый взгляд на задние колеса. Шины имели тот же рисунок, отпечаток которого я видел там, на дороге.

Я постарался сохранить внешнее спокойствие. «Это еще ничего не значит, — подумал я. — Масса людей курят сигареты «Кент«, в городе сотня грузовичков с откидными бортами, а шины с таким рисунком вообще самые распространенные. И тем не менее его... его ведь не было на рабочем месте, когда я туда ездил!»

Мы разгрузили и сложили кирпичи. Потом он наклонился вперед и задумчиво посмотрел на меня:

— Вы сказали, что ездили туда сегодня утром и нашли место, где он оставлял свою машину?

— Да.

— В таком случае, вы знаете, что это была за машина?

Я не очень понимал, куда он клонит, но увиливать не было смысла:

— Да, — сказал я. — Грузовичок с откидными бортами.

Он одобрительно кивнул:

— А я как раз гадал, заметили ли вы тут отметку на сосне.

Я сразу почувствовал облегчение. Как ни опасен тот человек, которого я еще не знаю, Редфилд был бы опаснее.

— Значит, вы тоже туда ездили?

— После того, как вернулся Митчелл и доложил, что все, видимо, произошло так, как вы и рассказали. Я догадался, как мог попасть туда этот человек, и сразу поехал по лесной дороге, а потом дошел до места, где он развернул машину. У поваленного дерева.

— Вы ходили и к амбару? — спросил я.

— Конечно! — Он посмотрел на меня и жестко усмехнулся.

— Если вы имеете в виду тот окурок, то это мой. Или вы думаете, он такой идиот, что бросил бы окурок от своей сигареты?

— Вы правы, — ответил я. — Если вдуматься — конечно, нет.

В этот момент из-за угла вынырнула машина и остановилась у гаража. И я понял, что слишком засиделся. Это был пикап, а молодая женщина, выскочившая из него, могла бы сойти за миленькую жену любого сельского жителя, если бы не тот образ, который сразу же возник в моей памяти. Мое лицо выразило только вежливое внимание — по крайней мере, я на это надеялся.

Ее золотистые волосы были забраны на затылке в «конский хвост», ниспадающий до плеч. Босоножки и ситцевое платье с весьма консервативным вырезом. На загорелом овальном лице глаза казались темно-голубыми. Она была красивее большинства городских женщин. И, пожалуй, больше, чем они, загорелая.

Редфилд довольно натянуто познакомил нас. Женщина пожала мне руку и улыбнулась:

— Добрый день, мистер Чэтэм!

— Добрый день! — ответил я.

— Вы как будто не из наших краев? — спросила она с приятной улыбкой.

Я покачал головой:

— Из Сан-Франциско.

Она задумчиво посмотрела на меня:

— Странно, у меня какое-то непонятное ощущение, будто я вас уже где-то видела.

Я поймал свое вежливое выражение, прежде чем оно успело соскользнуть с лица на рубашку, и снова закрепил его на лице:

— Ну... Так я в вашем городе уже пару дней.

— Да, может быть, поэтому... — Она снова одарила меня чарующей улыбкой. — У вас, наверное, тоже бывает такое чувство, будто вы раньше уже где-то видели того или иного человека.

— О, конечно! — уверил я ее. — Я думаю, оно бывает почти у всех людей.

Куда она гнет? Видимо, она не спала. Но тогда должна знать, что я натолкнулся на нее случайно и сразу ретировался, как только заметил.

— Как вам нравится наш сад? — спросила она. — Келли сделал из него просто чудо, вы не находите?

— Вполне с вами согласен, — ответил я. — Сад превосходный.

Ради приличия мне пришлось побыть с ними еще несколько минут. Редфилд в основном молчал, только поблагодарил меня за помощь.

— Вы обязательно должны еще раз навестить нас, мистер Чэтэм, — милостиво сказала она на прощание.

— Конечно! — ответил я. — И большое спасибо за приглашение.

Я направился к своей машине, удивляясь тому, что не оставляю на дорожке кровавых следов.

Что с ней? Чего она добивалась? К чему этот выпад? Или, может быть, она выставилась специально? Вызов? Или приглашение?

И это при Редфилде? При муже, когда он не в отъезде? Уж если она любит рисковать, то почему бы ей не заняться русской рулеткой, где на карту ставится все, даже жизнь?

Когда я вернулся в мотель, Джорджия Лэнгстон сидела за столом, что-то записывая в бухгалтерских книгах. Джози возмущенно ворчала:

— Я просто не могу с ней сладить, мистер Чэтэм! Просто не могу...

— Придется попробовать мне, — сказал я, закрыл бухгалтерские книги и, взяв ее за руку, повел в спальню. Взбив обе подушки, я твердо сказал ей: — Ложитесь!

Она вздохнула с преувеличенным мученическим видом, но послушалась. Я снял с нее туфли, бросил их у кровати и сел в кресло. Она посмотрела на меня и слегка улыбнулась:

— Вы — деспот, но... милый.

— По случайному совпадению вы тоже мне кажетесь миленькой, — ответил я. — И мне не нравится собирать обломки людей, которых я люблю, так что вы, пожалуйста, лучше соблюдайте режим. Кроме того, мне нужно с вами поговорить.