Клеймо подозрения - [14]

Я не мог воспользоваться машиной миссис Лэнгстон — нет ключей. Кроме того, я хотел еще раз поговорить с врачом и дождаться человека от шерифа. Поэтому я позвонил по телефону и заказал такси.

Пятый номер... Я почувствовал, что мной овладевает ярость. Желание наложить руку на этого негодяя было почти таким же острым, как сексуальная страсть.

«Остынь! — сказал я себе. — Держи себя в руках».

Минуты через две у мотеля остановилась машина. Это был Джейк со своей клавиатурой внушительных и несоответственных зубов.

— Хэллоу! — приветствовал он меня.

— Добрый день, Джейк! — Я вручил ему двадцать долларов.

— Отправляйтесь в ближайшую лавку или на рынок и привезите мне ящик питьевой соды.

Он вытаращил глаза.

— Ящик? Видно, вы побили рекорд по несварению желудка!

— Угадали! — ответил я.

Поскольку я не стал объяснять подробности, он посмотрел на меня так, будто я совсем рехнулся, и уехал, не сказав больше ни слова.

«Наверное, очень мало шансов проследить, откуда взялась кислота, — подумал я. — Ведь мы имеем дело не с простаками. Разумеется, он ее не покупал. И если он смог пролезть в гараж и выкрасть мой номерной знак, то мог взломать любую лавку»...

Я с нетерпением взглянул на часы. Какого черта не едет полиция? С момента моего телефонного звонка прошло уже 10 минут. Джози уже вышла из комнаты миссис Лэнгстон и стояла у стола в нерешительности, словно не зная, как связать узлы оборвавшегося дня.

Из-за портьеры вышел врач. В руке он держал бювар с рецептами.

— Ну, как дела? — спросил я.

Он посмотрел на меня и нахмурился:

— Вы, случайно, не родственник?

— Нет, — ответил я.

Он кивнул.

— Да, я не слышал, чтобы у нее здесь были родственники.

— Послушайте, доктор! — сказал я. — Все равно кто-то должен обо всем позаботиться. Я не знаю, если ли у нее в городе друзья и где искать ее родственников, но вы можете все сказать мне. Я ее друг.

— Отлично! — Он положил свой бювар, взял ручку и стал писать. — Закажите это лекарство сейчас же и дайте ей, как только она проснется. Я дал снотворное, так что проснется она к вечеру, либо к ночи. Но больше всего ей нужен покой.

Он замолчал и посмотрел на меня:

— Я имею в виду абсолютный покой. Понимаете, абсолютный. Она должна лежать в постели в тишине. Никаких волнений, никаких эмоций — по возможности.

— Вы все точно определили, — сказал я. — Все так и будет!

— Постарайтесь заставить ее что-нибудь съесть. На глаз, ее вес фунтов на 20 ниже нормы. Конечно, пока мы не сделали всех анализов, но я думаю, что это не анемия и не что-нибудь органическое. Похоже на сильное переутомление, недосыпание, эмоциональное напряжение.

— А что вы скажете насчет нервного срыва?

Он покачал головой:

— Это всегда непредсказуемо, зависит от темперамента и запасов нервной энергии. Придется выждать и посмотреть, как она будет себя вести в течение ближайших дней. Но могу сказать, что такая опасность тоже не исключена. Не знаю, как давно она тянула на запасах нервной энергии, да и вообще я не психиатр; но мне кажется, что она слишком долго жила на одних нервах.

Он замолчал. А потом пожал плечами и сказал отчетливо:

— Однако давайте лучше вернемся на более знакомую почву. Вот это — транквилизатор. Это — витамины. А здесь — фенобарбитал. — Он взглянул на меня и подтолкнул рецепт в мою сторону. — Фенобарбитал держите у себя и давайте ей строго по дозировке.

— Значит, ее дела настолько плохи?

— Нет, возможно, и не так плохи. Но не будем рисковать.

— Может быть, следует нанять сиделку?

Он взглянул на Джози:

— Вы здесь ночуете?

— Нет, сэр, — ответила она. — Но если надо, я смогу.

— Вот и прекрасно! Кто-нибудь всегда должен быть поблизости. Во всяком случае, первое время.

— Возьмите это на себя, — сказал я Джози. — Забудьте обо всем остальном и заботьтесь только о ней. А я закрою мотель. Хотя бы на ближайшие несколько дней.

Доктор Грей взял свой чемоданчик:

— Позвоните мне, когда она проснется. Я почти наверняка буду дома.

— Хорошо, — ответил я. — И большое вам спасибо, доктор!

Он сел в машину и уехал. Как раз в тот момент, когда он выезжал на шоссе, появился Джейк. Я поставил ящик с содой на крыльцо, взял сдачу, расплатился с ним, дав щедрые чаевые. Он в ответ лишь покачал головой и укатил в сторону центра.

Я нашел длинный садовый шланг, который можно было дотянуть до номера 5, и привинтил его к крану. Но дальше ничего делать не мог — нужно дождаться, пока полиция осмотрит место происшествия.

Я посмотрел на шоссе — ни одной полицейской машины. Тогда я в сердцах швырнул шланг на гравий, вошел в бюро и снова набрал номер.

Тот же голос ответил:

— Контора шерифа. У телефона Редфилд.

— Это Чэтэм из «Магнолии»...

— Да, да! — резко прервал он. — Что там еще?

— Хочу знать, когда вы пришлете человека?

— Не давите на нас... Пришлем.

— Когда же все-таки? Я хочу вымыть комнату, прежде чем кислота проест ее до фундамента.

— Ну и мойте себе на здоровье! Мы вам разрешаем.

— А вам что, не нужны улики? И как насчет отпечатков пальцев?

— О, боже ты мой! Чего вы ко мне привязались? Да если он работал с кислотой, то на руках у него были резиновые перчатки! А вы говорите — «отпечатки пальцев»!

В его словах, разумеется, была логика, но эта логика не безупречна. Основываться на заочных предположениях полиция не имела права. Такая небрежность недопустима. Я почувствовал, что он сам это понимает — уж очень горячился.