Клеймо оборотня - [97]

— Это знак Пастуха, имя которому Давид. Теперь он еще отрок и пасет стада на склонах гор далеко к югу от Арьянавай. Но скоро быть ему царем над своим народом, и солнце власти его взойдет над всеми пределами земли от Египта до Сирии. Его сын воздвигнет великий храм в честь Ахуры Мазды, коего Давид зовет Яхве Элохим Эль Шаддай. Три тысячи лет пребудет его народ на лике земном, превознося величие Ахуры Мазды всей верой своею, своими страданиями и радостью. Эти линии соединяют шесть точек, образуя два треугольника внутри круга вселенской истины, ибо шесть по два есть двенадцать, а двенадцать есть число колен народа Давидова. Десять из них исчезнут с лица земли, а двум суждено дожить до конца света.

Рука старца остановилась на шестом знаке:

— Это знак Негоцианта, полумесяц и звезда. Миллионы с благоговением произнесут его имя, и прозвучит оно на разных языках: Мохаммед, Мухаммад, Магомет, Маомад, Мехмед, Махмад и множество других. Он приведет свой народ от идолослужения к почитанию единого бога, которого назовет он Аллахом. Семь точек в его знаке, две точки соединяют полумесяц, а пять образуют звезду. Он возвестит, что нет иного бога, кроме Ахуры, и сотни миллионов с восторгом подхватят его слова. Но будет великое горе, ибо дети Давидовы, и ученики Иешуа-Саошианта, и приверженцы Мухаммеда возненавидят друг друга, в ослеплении своем не видя великой истины, не разбирая Единого и Неделимого Бога в словах друг друга.

Наконец, пророк дошел до последнего знака, вырезанного на стене:

— А это мой знак, сыновья Магайа, знак Погонщика Верблюдов Джардруши, откровение, ниспосланное народу Арьянавайи, знак Ахуры Мазды, в котором он открыл себя ариям. Восемь линий соединяют восемь точек. И это есть образ бесконечного движения внутри недвижного постоянства, подобно тому, как почитаемое нами священное пламя — суть вечное движение Бытия; сродни Великому Богу Ахура Мазда, который сам есть конечная сущность Бытия, первоначало и итог всему, постоянное изменение, которое никогда ничего не меняет, вечное Становление, которое всегда Есть, всегда Было и всегда Будет.

Джардруша кончил говорить. Молодые Маги молчали, в задумчивости внимая его словам. Затем Исфендир сказал:

— Но, Учитель, позволь указать тебе на одну несообразность!

Пророк улыбнулся, довольный тонким умом и острым восприятием ученика.

— В чем же она, сын Куриаша?

— Одна точка — знак Праотца, — начал Исфендир. — Две — знак Даря, три — Строителя Военных Шатров, четыре — Плотника… — Здесь он сделал паузу. — Шесть точек — знак Пастуха, семь — Негоцианта и восемь — ваш священный знак, учитель. А где же пять точек? Почему нет знака с пятью точками?

Джардруша показал рукою вниз, под ноги Исфендиру.

— Смотрите же.

Исфендир, Ямнашпа и Гистаспес взглянули вниз, на каменный пол. Прямо на том месте, где они стояли, глубоко вдаваясь в толщу камня, был вырезан еще один знак: пятиконечная звезда, заключенная в круг.

Едва завидев этот знак, три Мага поспешно отпрянули, боясь осквернить его. Джардруша поднял руку, останавливая их.

— Не тревожьтесь о попрании сего, ибо перед вами знак Ангра-Майнью, знак Повелителя Лжи, метка беспредельного зла. Круг этот есть вселенная вечной лжи, чей образ воплощает диск полной луны, зеркальное отражение Солнца. Смотрите, как пять линий соединяют пять точек, образуя бесконечную цепь бессмысленного повторения, безысходности и хаоса. Так зло и вожделение, алчность и себялюбие, жестокость и обман, как многоголовое чудовище вечно повторяются друг в друге, и не в силах пожрать самое себя, уничтожают все, к чему прикоснутся. — Голос пророка упал до Шепота. — Это знак Зверя, сыновья Магайа, который жаждет завладеть сердцем каждого. Это врата, открывающие путь к безграничному отчаянию, это печать вечной скорби, предвестник бесконечной боли!

Некоторое время Маги стояли молчаливо и неподвижно, глядя на зловещий символ Ангра-Майнью, от которого каждому было не по себе.

Наконец, Джардруша прервал затянувшееся молчание.

— А теперь ступайте прочь, возвращайтесь в храмы, которым принадлежите. Каждый совершите торжественный ритуал очищения огнем. Со вниманием и любовью вслушивайтесь в слова тех, кто придет к вам в минуту скорби за поддержкой и милостью. Впереди у вас ночь, так обдумайте все, что услышали и увидели сегодня. А завтра возвращайтесь сюда, чтобы мы могли говорить дальше.

Джардруша слегка склонил голову, давая понять молодым Магам, что разговор окончен. И тогда они пали на колени перед старцем и простерлись у ног его. Пророк отвернулся, и тяжело ступая, направился к алтарю. Здесь он остановился и замер в молчании, глядя на священный огонь, и больше уже не повернулся и не видел, как его ученики покинули святилище.

В полной тишине поднимались они по ступеням вверх, в великий Храм Огня древнего города Балха.

Исфендир первым нарушил молчание:

— Воистину, глаза пророка всевидящи!

Гистаспес пожал плечами.

— Не знаю, Исфендир. Сказанное им столь необычно, что вызывает сомнение.

— Но пророк не стал бы обманывать нас! — вступил в разговор Ямнашпа. — Ведь он избранник Ахуры Мазды.

— Да, — быстро сказал Гистаспес, — и да будет благословенно имя его во веки веков. Но одного я все же не могу понять — ведь если все прочие живущие на земле знают Ахуру под разными именами, то как простому человеку отличить Великого и Вездесущего от какого-нибудь фальшивого божества?