Клеймо - [75]

Я присела к столу и открыла папку с делом Кэррика.

На самом верху – фотография Кэррика, сделанная в день ареста. Словно удар в грудь: он весь как есть на этой фотографии: его черные глаза, развернутые плечи, накачанные руки, точеный подбородок. Настоящий воин. Я провела пальцем по его лицу, сама удивляясь столь сильной своей реакции. Мы и знакомы-то были всего два дня, мы не обменялись и словом, и все же… Мы как будто успели сродниться.

А теперь этот призрак обретет имя, возраст и адрес.

Но «дело» оказалось столь же загадочным, как и сам этот юноша. Все, что я выяснила, – что зовется мой призрак Кэррик Уэйн, ему 18 лет, статус – ПСР, и я понятия не имею, что это значит, может быть, что-то вроде СО, ведь после того, как он был обвинен в измене общественным интересам и на груди его выжгли Клеймо, он ухитрился удрать от приставленного к нему надзирателя, ни разу не проходил предписанные тесты и находится в Самовольной Отлучке.

И я загадала: хоть бы Кэррик проскользнул в одну из тех щелочек, чтобы Креван никогда его не отыскал.

27

Первый день моих надомных занятий. В 10 утра явилась мисс Докери. Нельзя сказать, чтобы у нас были особо близкие отношения, но она – учительница математики, и взаимное уважение мы друг к другу питали: она предоставляла мне самостоятельно справляться почти со всеми задачами и больше внимания уделяла отстающим. Она с самого начала проталкивала идею надомного обучения, и мне показалось, что ее, как и многих других учителей, мое присутствие в школе вовсе не радует. Правда, на уроках она не делала вид, будто в упор меня не замечает, но и не отводила на перемене в сторону, чтобы как-то утешить. Впрочем, этого никто не делал.

Люди вовсе не жестоки, вот что я поняла. Есть, конечно, такие, как Логан, Гэвин, Наташа и Колин, но большинство отнюдь не жестоки, они только очень берегут себя, и, пока что-то не затронет их лично, они и вмешиваться не станут. Мне ли не знать – сама такая была всего месяц назад. А если и вмешиваются, то по какой-то личной причине, как Пиа, мистер Берри и та же Колин. Вот почему я хотела бы понять, что побудило мисс Докери пройти сквозь строй корреспондентов, которые каждый день собираются у нас под дверью, и войти в дом, где живет Заклейменная.

Для мамы мои выводы не новость, не зря же она столько лет моделью работает. Свои тайные пружины есть у каждого, уверена она, и, прежде чем отпустить нас с мисс Докери в библиотеку, она усаживает ее за кухонный стол – поговорить.

– Селестина – лучшая ученица в моем классе, миссис Норт. На голову выше всех, – отвечает учительница на заданный в упор вопрос: почему она согласилась прийти.

– Зовите меня, пожалуйста, Саммер. Вы знаете, через что пришлось пройти моей дочери. Ей досталось – чересчур. И теперь я должна убедиться, что вы действуете в ее интересах, что вы не будете к ней жестоки и предоставите ей шанс сдать экзамен. Она вполне это заслужила.

Я с удивлением смотрю на маму.

– Саммер, – улыбается ей мисс Докери, – я вполне понимаю вас, но моя задача – преподавать, все остальное не имеет никакого отношения к нашим занятиям. Селестина замечательно схватывает самые сложные теоремы, она понимает и запоминает их с первого раза. Прекрасно организованный ум. И у меня один интерес: чтобы моя лучшая ученица не посрамила меня на экзаменах. Это, конечно, эгоизм с моей стороны, – добавила она, заливаясь краской, – но мне кажется, что результаты учеников – это и мой успех как преподавателя. Если Селестина не раскроет полностью свой потенциал, это и для меня поражение.

Да, в людях я плохо разбираюсь, это я уже успела понять. Я всегда знала, что у меня это получается хуже, чем у Джунипер, но не догадывалась, насколько хуже. Я промахиваюсь чуть ли не в каждом случае, а мне бы нужно такое умение разгадывать людей, как у сестры, – смешно, но и ее тоже я оценивала неверно. Вот Кэррик – он ни разу, ни в одной ситуации не ошибся. Крепко сжатые челюсти, настороженность, черные глаза смотрят в упор – он четко выбирает мишень, он проникает глубоко внутрь, срывая покровы, словно рентгеном просвечивая душу любого человека.

Заниматься не хочется. Я так устала. Надежда во мне умерла, Арт и Джунипер разбили мое сердце, тело все еще болит после доставшихся мне в пятницу побоев, мистер Берри и стражи исчезли, и Кэррика, единственного, кто мог бы мне помочь, вряд ли удастся найти – он ускользнул из сетей Кревана. И сам он меня искать конечно же не станет: это слишком рискованно.

Мама осталась довольна таким ответом учительницы, а я все еще настороже. Мы отправились в библиотеку.

– Давай по порядку, – деловито говорит она, совсем не тем тоном, каким только что беседовала в кухне. – Теперь ты будешь звать меня Альфой, а не мисс Докери. Раз я прихожу к тебе домой, мы на равных.

Я кивнула.

Она вынула из портфеля бумаги и села напротив меня.

– Далее. Вот график работы, утвержденный школой и Трибуналом, – скучающим голосом продолжает она. – Мне пришлось так долго и нудно разбирать с ними каждый момент, что они должны мне плату за урок.

Я рассмеялась от неожиданности: как это она вдруг переменилась.