Клеймо - [67]

Я сорвалась, поддалась панике, я бросалась на дверь, толкала ее, дергала, но толку-то – заперта снаружи. Я колотила в дверь лопатой, но и это не имело никакого смысла, выломать дверь – на это у меня сил не хватило бы.

Высоко виднелось узкое окошко. Будь оно расположено горизонтально, я бы смогла протиснуться, но как забраться на такую высоту и пролезть в него под таким углом? Если и выберусь, упаду на ту сторону точнехонько вниз головой. Но других вариантов не оставалось. Нужно было что-то делать.

Лопатой я выбила стекло. По возможности убрала осколки. Нагромоздила на сундук с инструментами ящики с растениями и мешки компоста, чтобы долезть до окна. Соображала быстро, понимая, мучительно понимая, что время на исходе. Я подтянулась, накрыла подоконник мешком, чтобы не порезаться битым стеклом, просунула голову – ура, свежий воздух! Этой малости хватило, чтобы меня ободрить: я справлюсь. Начала подтягивать, даже сквозь мешковину царапая живот, втягивая в себя воздух, шипя от боли. Дотянулась до забора у самого сарая и, уцепившись за него, протащила сквозь оконце все тело. Вцепилась в забор так, словно жизнь моя висела на волоске, ободрала о шершавое дерево ладони, пальцы. Но вылезла и повисла, держась за ограду, а потом разжала руки и упала, камешки больно впились в ноги, на миг я присела, пережидая боль. Огляделась по сторонам, соображая, где я. Знакомая гора. Здесь Арт ждал меня на свидание – не на участках, но поблизости. Хотя каждая минута была на счету, мне захотелось глянуть на наше с ним место. Больше я никогда не попаду сюда в такое время, и ведь это совсем близко. И какой-то инстинкт подсказывал мне, что завернуть туда непременно нужно.

Всего минута бегом – и, добежав, я поняла, что поступила правильно. Две фигуры виднелись на том самом месте, где прежде мы встречались с Артом. Быстро же нашлась замена. Это место, которое, как мне казалось, принадлежало только нам двоим, оккупировала другая пара. Очень похожая на Арта и меня.

Да ведь это и есть Арт. И девушка с ним – вылитая я.

Я, какой я была прежде, – счастливая, сияющая, смеющаяся. В ее мире никаких бед не приключилось. Но это не могла быть я, потому что вот же я стою: босая, с ободранными ногами, рыдающая, вся в синяках. Бегу, чтобы спасти остатки своей жизни. Дерусь за эти жалкие остатки, а зачем, ведь последняя частица надежды, которая еще придавала мне сил, исчезла, высосана из моего сердца, и мне все равно, что будет со мной. Сердце пусто, и пусть делают со мной, что хотят.

Эта девушка – моя сестра.

Арт первым меня увидел.

И тогда я почувствовала слезы на щеках.

Его глаза, любимые мои глаза, смотрят на меня в ужасе. Только теперь – только теперь сердце разбилось. Отчаянная боль в груди. Я выдержала без стона первые пять Клейм, но сейчас я вскрикнула, потому что эта боль острее боли ожога. Хуже боли ожога, мучительнее пережитого в сарае унижения. Это страшнее всего, что было до сих пор.

Джунипер повернула голову вслед за Артом, и ее лицо – лицо предательницы.

Попалась. Слезы разом просохли, гнев овладел мной.

– Селестина! – Арт вскочил. – Что с тобой? Что произошло?

Он подбежал ко мне, чуть ли не в панике, но я понимаю: его не смущает, что я застигла его с другой, его пугает лишь мой вид.

– Стой! – крикнула я, и он замер на месте.

– Господи, Селестина! – прошептала Джунипер, уставившись на меня, обеими руками хватаясь за лицо. – Что стряслось?

– Селестина, – повторил Арт, подходя ближе. Я отступила на шаг, и он снова остановился. – У тебя кровь? Где твоя обувь? Что произошло? Кто тебя так?

Я слышу искреннее чувство в его голосе, и горе, и гнев.

Джунипер присоединилась к нему. При виде этой парочки, бок о бок, я задохнулась от ярости.

– Знать вас обоих не хочу. Вы предали меня тогда и как же было не предать меня во второй раз. – И, обращаясь к Джунипер, попрекнула ее: – Значит, ты знала, где он прятался все это время?

– Да, но…

– Прямо здесь? – все еще не веря, переспросила я. Представить себе: он отсиживался в каком-то из этих сараев, и Джунипер приходила туда к нему, а меня только что заперли и мучали в таком же сарае. – Я же говорила, ты каждую ночь уходишь… – И тут до меня дошло. – Я знала, но верить не хотела. А ты… ты выставила меня лгуньей.

Теперь я поняла, почему все это время злилась на сестру. Кажется, я уже всё знала, вот только самой себе не признавалась.

– Селестина, это не так. Дай мне хоть слово сказать, объяснить. Я только помогала ему.

– Молчи! Вы оба лжецы! – заорала я, и Арт отшатнулся, отвел глаза, не решаясь спорить.

– Это не то, что ты подумала… Она помогала мне прятаться, мы вовсе не… ты же понимаешь… – забормотал он, в смущении приглаживая волосы.

– По-моему, вы тут неплохо устроились вдвоем, – сказала я, окидывая их взглядом.

– Да нет же, – сказал он. – Я тебе говорил: я не вернусь к отцу. Не могу – после того, что он сделал с тобой.

– Что он сделал? А вы двое – вроде как и ни при чем?

У Джунипер мои слова вызвали слезы. Арт сцепил челюсти, желваки заходили. Да, удар ниже пояса, но я так зла, я хотела бы причинить им такую боль, какой они в жизни не чувствовали, пусть хоть отчасти разделят мои муки. Я тосковала о нем каждый день и каждую ночь, а она все это время знала, где он. Могла рассказать мне, могла отнести ему весточку от меня, могла мне помочь, но предпочла помогать только ему.