Клеймёный - [15]

Этот вопрос волновал Давыдова, и он с замиранием сердца ждал ответа.

– Говорят, Земля – праматерь миров, но многие считают это чушью. Разве может маленькая захолустная планета на окраине галактики быть праматерью миров? – развел руками Карен Серое Ухо. – Россия, я слышал про эту планету. Там, говорят, вечные снега, и живут суровые люди. Кажется, это где-то в районе Большого Кольца. Но я могу ошибаться.

Остальные ничего не могли добавить к скудным сведениям, рассказанным Кареном Серое Ухо.

* * *

Первый эксцесс произошел рано утром. Их разбудили привычным уже способом – электрошоком в голову. Короткий импульс, и ты уже на полу, корчишься в муках, хорошо, что не в луже блевотины или крови. Напротив худой парнишка с бледным лицом и вытянутым, словно у пришельца, черепом, не смог сдержаться и уделал весь пол. Одуряющий нутряной запах поднялся в бараке. Это не понравилось старожилам. Тут же словно из-под земли появился Кузнечик и закружился вокруг смутившегося парнишки.

– Ты чего, турухтень, портишь воздух? Сейчас будешь это все слизывать. Ты теперь должен нам. Мы из-за тебя вынуждены этим зловонием дышать.

Возле Кузнечика показался Гривер Дыкрик. Чернокожий гигант сгреб его в охапку и толкнул, словно пушечное ядро, в сторону старожилов. Кузнечик пролетел несколько метров, сшиб с ног здоровяка с бульдожьим лицом и упал на пол. Бывалые каторжане заволновались. Такой оборот им не понравился. Кто-то поднял руку на одного из них, да за такое по понятиям надо руки отрубать по самые плечи, а если не получится, то отгрызть.

Из-за спин старожилов показался сонный, с очумелыми, блестящими глазами Дырокол. Он закряхтел, потирая сальную робу руками, и заговорил:

– Нехорошо получается. Не по-человечески. Мы вас приняли, обогрели, поделились всем, что имеем, а вы руки распускать. Гнилое чую я. А если в бараке заводится плесень, надо ее выводить сразу и нещадно. Правильно я говорю, друзья?

Старожилы одобрительно зашумели.

– Дело говорит Дырокол.

– Надо научить салаг хорошим манерам.

– На правеж карамачей.

Давыдов почувствовал, как воздух в бараке завибрировал от напряжения. Драки не избежать. Заступившийся за доходягу Дыкрик нарушил какие-то местные законы, и теперь старожилы не могли простить ему это. А заодно появился повод всех новичков поучить уму-разуму.

Фома Бродник соскочил с верхних нар и, поводя плечами, направился к Дыкрику. Он встал справа от чернокожего здоровяка, с угрозой смотря на Дырокола и его свору.

Давыдов не любил драться, но если случалось, то не отступал. Армия научила его многому, в том числе и постоять за себя. Вот и сейчас он не собирался держаться в стороне. Если его новоиспеченные друзья в опасности, то он должен встать рядом с ними. Илья подошел к Броднику. Фома обрадовался, увидев его, хлопнул одобрительно по плечу и заулыбался.

– Нехорошо, люди добрые. Совсем нехорошо. Мы к вам со всей душой, а вы нас обижать. Неправильно это. Я считаю, что вы должны извиниться. Вон и Кузнечик совсем обиделся, плохо ему, что вы его вот так при всех, как пса шелудивого, – заговорил вкрадчиво Дырокол. – Мы не можем это так спустить, закрыть глаза, словно ничего и не было. Сегодня вы Кузнечика, завтра на меня руку поднимете. Плохо это. Мужики, объясните им, а то у меня слова закончились.

Дырокол устало опустился на чужие нары и замер, наблюдая за новичками.

Илья почувствовал движение. Справа от него встали еще трое. Слева от Дыкрика появился Карен Серое Ухо, и еще двое каторжан из новой партии. Намечалась серьезная стычка. Илья ожидал, что до драки не дойдет, в дело вмешается кто-то сверху. Вряд ли администрации Пекла понравится такой беспорядок. Но как оказалось, Илья ошибался.

Первыми напали старики. Это произошло быстро, но как-то буднично и серо. Вот они стоят напротив, хмурятся, сжимают зубы, двигают челюстями, а в следующую секунду они рванули вперед. Человеческая масса смешалась. Послышались глухие удары, стоны, всхлипы. Кто-то где-то истошно закричал, и тут же раздался треск ломаемой кости.

На Дыкрика навалились сразу двое. По виду отпетые уголовники. Сизые морды, узкие щелочки глаз, огромные кулаки, которые словно отбойные молотки застучали по бритому черепу и груди чернокожего великана. Но он словно и не замечал двух шавок, которые кружились вокруг него. Он щедро раздавал удары направо и налево. Вот один улетел в сторону отхожего места и плюхнулся в грязь. Второй попал в жесткий захват и остался на полу скулить со сломанной рукой.

Илье пришлось несладко. Его персоной заинтересовался двухметровый увалень с руками, похожими на наковальни. Пропусти он хоть один удар, и тут же наступит конец всему. И он так и не узнает, почему оказался в этом странном мире в чужом теле. Хорошо, что гигант оказался неповоротливым, но и удары Давыдова не оказывали на него должного воздействия. Илья все руки пообтесал о его тело, но ничего не добился. Казалось, все его атаки разбиваются о гранитный утес. Гигант щерился беззубым ртом и с неумолимостью машины надвигался на него, тесня к стене. Он был уверен в своей победе. Такой перемелет в труху и не заметит. Силой его не возьмешь, с наскока не получится. Надо проявить смекалку, чтобы голыми руками завалить тысячелетний дуб, прочно вросший корнями в землю.