Клеточник, или Охота на еврея - [17]

Сегодня же получена неофициальная информация из правоохранительных органов, которую без преувеличения можно назвать сенсационной: накануне, в субботу или воскресенье, два редактора, ответственные за публикации кроссвордов в газете «Мысль», найдены мертвыми в своих квартирах. Это редактор отдела информации Антон Буренин и сотрудник отдела Константин Ладушкин. Главный редактор «Мысли» Сергей Малинин и автор кроссворда Ефим Фогель не выходят на контакт с прессой. Получить официальный комментарий в следственном отделе городской прокуратуры, которой поручено вести дело, пока не удалось».

Шурочка принесла газеты. Тополянский ничего не нашел. Значит — завтра, залпом из десятка «орудий», которым еще не отпилили стволы. Каждая желтая газетка подаст на свой манер, с подробностями, высосанными из пальца. Еще западное радио, Интернет растиражирует. Информационный фон, в дозволенных пределах, будет. Убийца или, скорее, убийцы не могли такое не предвидеть. Но им было наплевать? Или… они как раз и хотели гласности, рассчитывали на бесплатную рекламу своих злодейств? Не исключено, именно ради шума и скандала затеяно. Но кому выгодно? Что это дает? Кто против кого играет?

Нарушив режим, Алексей Анисимович закурил сигарету, причитавшуюся ему только после обеда. «Галуаз» необходим именно сейчас, когда он должен сформулировать для себя допущение пятое — недопустимое, политически порочное. Безумное. Немыслимое в его положении, при его статусе. И все же…

Мудрик уязвлен до предела. К тому же, отношение его к евреям, по слухам, неприязненное. Поговаривают, что скрытый антисемит, но себя сдерживает, не желая резкой реакции Запада и Израиля. И вот какой-то жидок, застрявший в России, вошь, моль библиотечная, выставил его на посмешище. Можно сказать, прилюдно обозвал, да еще на редкость обидным зверьком окрестил. Ладно бы волком, удавом, лисой, наконец. Но тут жалкий, трусливый степной грызунок, всем известный разносчик инфекций! А эти мерзавцы газетные, ротозеи, писаки хреновы — пропустили. Умышленно.

Месть? Изощренная охота на еврея?

Месть. Но это все равно, что объявить о ней по телевизору. Его оскорбили, он разбирается круто руками своих секретных служб, как и надлежит пахану целого государства. Прозрачно? Ну и пусть! Визг в оставшихся жалких изданьицах? X… с ними! Главные телеканалы не пикнут. Запад? В конце концов, положил он на них с прибором, пусть докажут… Мудрик провел акцию устрашения, укрепив реноме жесткого, всемогущего, но теневого хозяина державы. Может себе позволить? Может.

Отчаянно смелая версия. Однако есть более реалистичная.

Формулируем допущение пятое. Некие тайные силы, противостоящие Мудрику (вспомним диспозицию Мудрик — президент), рассуждают иначе. Они подставляют Федора Захаровича по полной программе, надеясь скомпрометировать его не по политической, а по уголовной части: униженный властелин отправляет на тот свет своих обидчиков. Для Запада это уж слишком. Недобитые либералы поднимут головы, простой народ ужаснется, и чье-то сознание сдвинется в сторону протеста.

Но, черт подери, живой до сих пор Фогель не укладывается ни в одну из версий. Не говоря уж о столь странном методе убийства. Для чего эти кресты из бутылок, насильственное спаивание, при чем здесь двухтомный словарь под редакцией Прохорова и что хотели сказать, натянув жертвам эти дурацкие, затрапезные войлочные тапочки-валенки?

Глава 7 Ужас Фимы Фогеля

С утра 24 апреля Ефим Романович впихнул в себя Юлькину яичницу с помидорами и пару ложек творога с кофе, после чего сел в любимое кресло у рабочего стола и вошел в ступор. Жена пыталась затеять очередное обсуждение ситуации, но выпал тот редкий случай, когда Юлькино участие раздражало. Он сухо извинился, и Юлька вышла, слегка обиженная и огорченная.

Он замкнулся, неподвижно уставившись в одну точку, словно больной кататонией. Накануне вечером прочел в Интернете про Буренина и Ладушкина. И сразу велел Юльке запереть дверь на второй замок и выключить телефон.

Если два минувших дня он истязал себя вопросом, как дальше жить, то теперь формулировал иначе: как выжить? Точнее, как спастись? А следом подкатывали другие, более конкретные: куда бежать, где спрятаться, что будет с Юлькой, не дотянутся ли до сына Сашки, вот уже пять лет живущего и работающего в Праге, где у него маленький пивной ресторанчик.

Мысли переплетались, затейливо скручивались, хаотически сменяли друг друга. Не мог сочинить до конца ни одного сколько-нибудь стройного плана действий. Не понимал, почему до сих пор жив, за что расправились с теми людьми и, главное, кому понадобилась его, именно его скромная персона.

Усилием воли Фима попытался выйти из ступора. Кажется, удалось. Заставил себя сконцентрироваться.

Он не виноват. Ни в чем не виноват. Кто подставил? Кто угодно, только не всемогущий Мудрик, не его структуры. Они не стали бы огород городить, проворачивать столь сложную комбинацию, убивать лояльных журналистов. В конце концов, мало ли тех, кто реально еще что-то вякает про авторитарный режим! Или так: находят ученого, яйцеголового «ботаника», подбрасывают стопку листовок с подходящими «долой!» и «да здравствует!», берут за яйца и раздувают заговор. Чего проще, надежнее… Нет, с ним работают не его спецслужбы.