Клетка без выхода - [11]

Положив «Экзекутора» на пол, я опустился на колено и склонился над трупом. Не хотелось поворачиваться спиной к Берси и его приятелям, но я рассчитывал, что Квинт не допустит с их стороны подлянки в мой адрес…

С живыми людьми все обстоит намного проще — даже оглохнув от выстрелов и пребывая в глубоком шоке, они способны воспринимать Откровение и идти на взаимное общение. Но выяснить всю правду о Касторе, пока его труп не остыл, тоже можно было попытаться. Мне не требовалось воскрешать самоубийцу, да я и не умел делать этого — Проповедник все-таки не чудотворец. И пусть труп оставался глух к Откровению, следы одержимости у него в голове сохранялись отчетливо. Мои исследования, правда, осложнялись тем, что некоторая часть мозга Кастора была разбросана по ближайшей стене, но оставшейся части могло вполне хватить. Главное, чтобы пуля не повредила таламус — тот участок головного мозга, в котором у одержимых Величием происходили всевозможные аномалии. По их наличию либо отсутствию я и собирался ответить на заданный мне вопрос.

Разбитая черепная коробка ускорила мне доступ к головному мозгу Кастора (прежде в аналогичных случаях мне приходилось делать обязательное вскрытие). Все, что от меня потребовалось, так это вонзить пальцы между полушарий мозга, нащупать таламус и произвести диагностику. Каким образом я ее делаю? Чего не знаю, того не знаю. Добавлю только, что в Терра Нубладо мне не пришлось учиться мастерству патологоанатома-мозговеда — волею Баланса, я воскрес, уже обладая таким даром.

Не посвященный в мои действия человек назвал бы их кощунством, однако в трактире к ним отнеслись с пониманием, лишь некоторые брезгливо скривились и отвернулись. Вообще, отношение к покойникам в Терра Нубладо было на редкость простым — никаких обязательных погребальных обрядов, траурных церемоний и показного горя. Да что там траур — в Терра Нубладо и кладбищ-то как таковых не имелось. Мертвецов закапывали где придется, и после первого же дождя их могилы, над которыми не водружали ни холмиков, ни обелисков, исчезали, зарастая травой. Так хоронили и близких родственников, и врагов, и случайных попутчиков. Весьма любопытное отношение к смерти, впрочем, не лишенное своей логики. Полная свобода — главный жизненный принцип Терра Нубладо, — присутствовала здесь во всем, в том числе и в отказе от обязательств перед мертвыми. О них просто помнили, и этой памяти было вполне достаточно. Как живым, так и покойникам. А если об усопшем забывали, значит, настолько ценили его при жизни. Справедливые и естественные отношения, в которых только на первый взгляд отсутствовало уважение к мертвым. Когда же со временем ты привыкал к такой необременительной традиции, все остальные начинали в сравнении с ней выглядеть надуманными и лицемерными.

Самоубийца Кастор не станет исключением — или трактирщик Марио, или Квинт отнесут поутру его тело в ближайший лесок и предадут земле, после чего отправятся по своим делам и уже никогда не вернутся на могилу Кастора. Лишь будут изредка вспоминать о нем при случае: да, проживал когда-то в Терра Нубладо такой скиталец; чертовски повезло однажды этому сукиному сыну в калибрик, и, не будь он так недоверчив к Проповеднику, жить бы бедняге да жить…

Но стоп: следует ли в случае с Кастором говорить об обычном везении?

Я прикрыл глаза и отрешился от трактирного шума; выгодный момент для того, кто надумает поквитаться с Проповедником и разнести ему голову выстрелом в упор. Мои пальцы миллиметр за миллиметром двигались сквозь липкое мозговое вещество, прокладывая себе путь между развороченных пулей полушарий и приближаясь к таламусу. Я отчетливо почувствую, когда обнаружу его. Не физически, нет, а на совершенно другом, подсознательном уровне. Это будет неприятно — словно подсматриваешь в замочную скважину за чужой личной жизнью, — но так необходимо. Я не впервые проводил исследование таламуса у трупов и до сих пор не сумел привыкнуть к тому, что при этом происходило. Ты словно не копался в сгустках жировых тканей, а принимал дозу сильного галлюциногена. Галлюцинации, или сны наяву — самое верное объяснение моим ощущениям.

Как всегда, «приход» случился резко и неожиданно. Лавиной накатила чужая жизнь со всеми ее интимными подробностями. Но их львиная доля меня не интересовала. Обладая кое-каким опытом, я уже знал, где именно искать нужную информацию и как быстрее извлечь ее на поверхность.

Покойный Кастор не солгал — последние пару лет ему и впрямь не везло. Выбрал не ту сторону в недавней войне диктаторов южных провинций, был ранен и чудом унес ноги после разгрома войска своего нанимателя. Лишился практически всего: личных вещей, оружия, но самое обидное — изрядной доли авторитета. Если бы не заначка, предусмотрительно оставленная Кастором на постоялом дворе в фуэртэ Марипоза — револьвер, немного денег и кое-какие предметы первой необходимости, — ему пришлось бы совсем туго.

Идем дальше… Участие в сомнительных альянсах и несколько провальных авантюр по быстрому обогащению еще больше пошатнули авторитет Кастора. Устроиться в мерсенарии к диктатору после членства в бандитской шайке крайне проблематично, поэтому Кастор и не пытался возобновить прежнюю жизнь. Просто скитался от поселения к поселению, попутно осваивая секреты калибрика, которым раньше не увлекался. Трактирная игра тоже могла посодействовать поднятию авторитета, недаром маэстро калибрика вообще не носят оружие — им рады в любом скитальческом альянсе и оберегают как зеницу ока. Еще бы, ведь им по силам всего за несколько минут обеспечить деньгами и себя, и опекающих их товарищей. Кастор мечтал дорасти до маэстро игры. От мечтателя требовалось только одно — почаще выигрывать, а в идеале — не проигрывать вовсе. На свою беду, скиталец позабыл один из принципов этого мира, который гласил: чрезмерное стремление к идеалу зачастую ведет не к цели, а толкает в пропасть Дисбаланса.