Клеопатра Великая. Женщина, стоящая за легендой - [140]

По ее портретам можно судить, что она «унаследовала сильно выдающийся вперед нос матери, но в то же время складывается впечатление, что она была красивее Клеопатры VII»[679] или по крайней мере не выглядела столь устрашающей. На монетах Селены можно видеть полумесяц, символизирующий Исиду, египетский систр, корону с двойным оперением и солнечным диском, а также крокодила как характерную эмблему Египта. Селена и Юба, конечно, содержали живых крокодилов в большом столичном храме Исиды, украшенном статуями богини, чей культ имел достаточно широкое распространение. Некоторые детали этого культа великолепно описаны в единственном целиком дошедшем до нас известном римском «романе» «Метаморфозы», написанном романизированным жителем Северной Африки (современного Алжира) во II веке н. э.

Прочная связь с родиной Селены, Египтом, нашла отражение в творениях архитекторов, художников, писателей и ученых, наводнивших ее двор. Личный врач Юбы, Евфорб, доводился братом Антония Музы, греческого вольноотпущенника Антония. И тот и другой прославились как специалисты в области водолечения, которое, вероятно, проводилось в роскошном банном комплексе Кесарии, куда вода доставлялась по громадному акведуку. Юба и Селена также построили большой амфитеатр и ипподром рядом с библиотекой, ставшей образовательным центром.

О самом Юбе Плиний Старший писал, что «он больше прославился своей ученостью, чем как властитель»[680], а его интерес к философии, истории и географии проявился в том, что они с супругой отправляли экспедиции за пределы сфер своего влияния. Морские экспедиции на запад достигали островов в Атлантическом океане, названных «Канария» (от латинского «canis» — «собака»), поскольку там водились крупные собаки. Пару этих животных привезли Юбе. Росшие на Канарских островах финиковые пальмы и папирус напомнили Селене о ее родине. При Юбе также совершенствовались методы бальзамирования.

Пытаясь установить более прочные связи с Египтом, они также послали экспедицию, которая должна была найти таинственные истоки Нила. Геродот утверждал, что великая река Египта текла с запада на восток, а учитель Александра, Аристотель сделал предположение, что ее истоки могут на самом деле находиться на западе. Этой проблемой занимался и заступник Юбы, Цезарь. Желая установить истину, Юба и Селена направили своих исследователей, которые пришли к выводу, что обнаружили истоки Нила в горах их Мавританского царства.

Открытию, подтверждавшему, что Нил выше третьего порога вместе со своим притоком Атбара может отделять Египет и, стало быть, всю Северную Африку от Эфиопии, посвятил несколько строк поэт Кринагор Митиленский. В своей эпиграмме по случаю бракосочетания Юбы и Селены он писал:

Судьбою назначено двум народам соседним,

чьи обширные земли от страны темнокожих эфиопов

отделяет Нила поток полноводный,

подданными стать одной четы царственной

и создать единую семью египтян и ливийцев.

И пусть отпрыски царские, когда черед их настанет,

примут над ними державную власть[681].

Первого ребенка, родившегося у Юбы и Селены между 13 и 9 годами до н. э., назвали Птолемеем. Хотя до нас дошли немногие подробности личной жизни Селены, она, безусловно, оказывала большое влияние, если учесть ярко выраженный египетский стиль ее двора и «необычно высокий статус, занимаемый женщинами Кесарии в последующие после ее смерти века»[682]. В то время к элите принадлежали такие образованные представительницы слабого пола, как филолог Волусия Тертуллина. Когда Селена умерла в возрасте примерно тридцати пяти лет, вероятно, во время родов, ее смерть связали с лунным затмением. Поэт Кринагор написал по этому поводу:

Взойдя в ту ночь над горизонтом,

Сама луна от горя потемнела

И накрылась траурной вуалью.

Бездыханной увидала небесная Селена

Свою прекрасную земную тезку,

Черной тенью сходящей в мрачный Гадес.

Еще недавно красотой они сияли: одна — меж звезд,

Другая — средь людей, но в одночасье

Их поглотил кромешный мрак[683].

По-видимому, забальзамированную в традициях династии Клеопатру Селену погребли в царском некрополе, который Помпоний Мела назвал «общей могилой царской семьи», приблизительно в 20 милях к востоку от столицы Иол Кесарии. Это была большая округлая гробница диаметром 200 футов (более 60 метров), вероятно, построенная Юбой II. Ее окружали шестьдесят ионических колонн, и со всех четырех сторон света имелись изящно вытесанные ложные двери, напоминавшие традиционный египетский элемент декора, любимый самой Клеопатрой VII. Над каждой из них вверх до вершины на высоту 75 футов (порядка 24 метров) поднимались каменные ступени.

При соединении в одной конструкции восточного округлого мавзолея с архитектурой древнеегипетских погребальных сооружений получилась необычная ступенчатая пирамида. За замурованным входом, расположенным на уровне земли под одной из ложных дверей на восточной стороне гробницы, начинался сводчатый проход, ведущий в прямоугольную комнату, своего рода преддверие. За ней на высоте семи ступеней начиналась сводчатая галерея, закручивающаяся в спираль против часовой стрелки, протяженностью 500 футов (152 метра). Одно из ответвлений галереи оканчивалось в центре гробницы, где египетского типа раздвижные двери из известняка с приводным механизмом закрывали вход в погребальную камеру, в которой могли находиться только два или три захоронения. В гробницу, ограбленную еще в давние времена, археологи проникли в 1855 году. По сохранившимся записям, здесь ничего не было обнаружено. Ни тел, ни погребальных урн. Разве что египетская подвеска, несколько бусин и жемчужин на полу, столь обожаемых прославленной матерью Селены.