Клеопатра и Антоний. Роковая царица - [11]

— Вот тебе!

Это было столь страшно и неожиданно, что Марк обомлел.

— Фульвия?!

Женщина вскинула голову:

— Марк, я выполнила свою клятву! Я поклялась, что пришпилю его гадкий язык, доставивший столько страданий многим, и я это сделала! А теперь можешь выставлять его голову и руки на всеобщее обозрение.

Почему-то выходка супруги придала решимости и самому Марку Антонию. Через полчаса голова Марка Туллия Цицерона с высунутым пришпиленным языком и его руки, писавшие гневные филиппики против триумвира, действительно были выставлены на площади на всеобщее обозрение. Это было настолько страшно, что никто не посмел противиться.

Рим вползал в новую гражданскую войну, все прекрасно понимали, что мир между Марком Антонием и Октавианом только до тех пор, пока они не уничтожили убийц Цезаря — Марка Брута и Гая Кассия. Потом мечи будут повернуты друг против друга. Главное наследство Цезаря — мир в Риме — оказалось невостребованным, наследники делили власть и земли, а не его политические достижения.

Конечно, в далекой Александрии внимательно следили за происходившим в Риме, потому что спокойствие страны напрямую зависело от расклада сил в Италии.

А они распределились следующим образом. На Сицилии сидел со своим флотом Секст Помпей, один из сторонников убийц Цезаря. Ему противостоял триумвир Лепид, хотя противостоял не слишком рьяно, явно попросту выжидая, как повернут события. Марк Юний Брут находился в Малой Азии, собираясь с силами и прекрасно понимая, что борьба за жизнь еще впереди. Его сообщник Гай Кассий отправился в Сирию, наместником которой еще Цезарем был назначен, но почему-то так и не приступил к обязанностям Долабелла.

Гней Долабелла вел себя как политическая проститутка, он по несколько раз на дню переходил из одного лагеря противоборствующих в другой, а потому снискал себе ненависть обоих. Теперь он противостоял Кассию, пытаясь взять Сирию.

Вот за этими двумя в Египте следили особенно внимательно, все же Сирия совсем близко… 

Как помочь, не помогая…

— Как бы я хотела просто править своей страной, решать вопросы строительства зданий и дорог, раздачи хлеба, сбора налогов, праздников… Неужели Рим никогда не оставит меня в покое?!

Клеопатра подала Протарху прочитанный папирус. Советник, чуть покосившись, развернул его и впился глазами в текст. Написано довольно небрежно, но все же понятно. Послание было от… Кассия! Протарх снова покосился на царицу, Клеопатра стояла у двери, ведущей на большую террасу, и задумчиво покусывала губу.

Чего может хотеть убийца Цезаря от матери его сына? Гай Кассий… просил помощи!

Протарх даже ахнул, совсем с ума сошли эти римляне? Кассий предлагал вместе выступить против Гнея Долабеллы.

В эту минуту раздались шаги, оглянувшись, грек увидел входившего в комнату Аполлодора, тоже советника царицы.

— Ты посмотри, что просит…

Говорить Клеопатра и Протарх начали одновременно, грек, смущенный, что посмел перебить царицу, склонился:

— Прости, Божественная.

Клеопатра в ответ весело рассмеялась, но тут же кивнула:

— Покажи ему послание.

Два советника читали письмо убийцы Цезаря и дивились наглости римлян. Совести у них нет. Дело в том, что совсем недавно такую же помощь запросил Гней Долабелла, почти приказав царице Египта отправить ему на помощь римские легионы, когда-то оставленные Цезарем для защиты Александрии.

Гней Долабелла, зять Цицерона, был вполне достоин своего тестя. В зависимости от ситуации Долабелла так часто менял свои политические воззрения, переходя то на сторону триумвиров, то на сторону убийц Цезаря, то объявляя себя сторонником сената, что верить ему перестали все. В результате сенат объявил Долабеллу врагом народа и внес в черный список людей, которых надлежит убить любому римлянину, кто его встретит. Теперь терять Долабелле было нечего, и он принялся отстаивать свои интересы в Сирии огнем и мечом. Но Кассий отдавать богатые земли вовсе не собирался. Марк Брут находился в Малой Азии, однако у Кассия хватало и собственных сил, чтобы защититься от Долабеллы.

Бедой Гнея Долабеллы стало то, что при сильном флоте у него было слишком мало — всего два легиона — пешего войска против восьми легионов Кассия.

Вот тогда оба и обратились к египетской царице: Кассий с просьбой прислать флот, а Долабелла просил легионы Цезаря.

Что делать? Помочь одному — значит рассердить другого. Кто бы ни выиграл это противостояние, виноватой окажется Клеопатра, тогда Египту не избежать нападения, а армия еще недостаточно вооружена и обучена. Египетская царица имела сильный флот, но почти не имела пеших воинов, кроме тех самых легионов Цезаря.

Было о чем задуматься Клеопатре.

Но прежде чем принять решение, она попросила показать на карте, где кто находится, и подробно рассказать обо всех событиях последних месяцев и даже дней в Риме. Далекий Рим по-прежнему не давал покоя Александрии. В результате в разные стороны полетели письма, а легионы Цезаря стали готовиться к выступлению. Суда тоже готовили, но уже не так спешно, ветер дул с моря, не позволяя большим кораблям выйти из бухты.

Клеопатра перехитрила всех.

— Что делать львенку, если собираются драться два больших льва? Встать на сторону любого из них опасно, он может не оказаться победителем, к тому же боюсь, что, даже если мы верно угадаем, кому помогать, победитель просто слопает нас либо решит, что мы его рабы навсегда.