Клеопатра - [13]

Развязка приближалась, но наступила ещё очень нескоро. Осенью Антоний и Клеопатра отправились в Патру, к западу от Афин, рассредоточив свой флот по пяти-шести портам вдоль всего западного побережья греческого архипелага — от Корфу до Крита. И зимой Октавий, чьи приготовления к войне вступали в завершающую стадию, эту войну наконец объявил, причём не Антонию, а Клеопатре. В марте 31 года до н. э. произошло первое боевое столкновение. Значительная часть морских сил Октавия под командованием Агриппы (судя по всему, выдающегося флотоводца) приблизилась к Мефону, находившемуся на крайней южной оконечности полуострова Пелопоннес, высадила десант и захватила его. Последствия были катастрофическими. Агриппа, используя Мефон как опорный пункт, получил возможность нападать на все прочие базы египетского флота и перехватывать транспортные суда, шедшие из Александрии. Октавий тем временем высадился на материковую Грецию и двинулся к югу, дойдя до Акция, где и стал лагерем. Спустя несколько дней туда же прибыли Антоний и Клеопатра. Противников разделял Амбразийский залив.

В самом скором времени Антоний и Клеопатра убедились, что попали в западню. Агриппа быстро захватывал один за другим все их опорные пункты; его флот перерезал морские коммуникации, нарушив доставку снабжения из Александрии, и запер выход из залива. С севера им угрожала армия Октавия. Они потеряли все свои преимущества: промедление в самом деле оказалось гибельным. В войсках их сторонников, страдавших от нехватки продовольствия, начались эпидемии — обычное явление в античных военных лагерях, — а затем переход на сторону врага. Среди перебежчиков был и Агенобарб, явившийся в ставку Октавия. Однако всего через несколько дней он умер от малярии или дизентерии — и та, и другая косили войско Антония.

Время теперь работало на Октавия. Антоний и Клеопатра созвали военный совет. Канидий Красс, командовавший войсками Антония, предлагал бросить флот и двигаться навстречу Октавию на север, в Македонию. Его доводы звучали убедительно: в морском сражении справиться с Агриппой, даровитым и опытным флотоводцем, было почти нереально, тогда как на суше Антоний имел все шансы добиться успеха. Клеопатра, как и следовало ожидать, воспротивилась этому плану. Флот принадлежал ей и стоил очень дорого — разумеется, она не хотела оставлять его. Кроме того, флот составлял основу её могущества — это был её вклад в «общее дело» и способ влиять на Антония.

Он поддержал царицу. По традиции это объясняют тем, что он был ослеплён любовью. Не исключено, что чувства сыграли какую-то роль в принятии решения, но отношения этих двоих были много сложней, чем отношения просто любовников. Теряя Клеопатру, он расставался не только с женщиной, близкой ему на протяжении шести лет, но и с мечтой создать свою восточную империю, и, стало быть, все его дипломатические усилия, все походы и битвы минувшего десятилетия шли прахом. Они с Клеопатрой были партнёрами в этом рискованном предприятии; пути назад не было: если сражаться вместе они могли только в море, значит, следовало начинать морское сражение.

И затевая его, они рассчитывали не на победу, а хотя бы на возможность вырваться из ловушки. Приоритет был отдан спасению казны, которую Клеопатра погрузила на свой флагманский корабль. Сохранив деньги, они могли построить и снарядить другой флот и в случае надобности продолжать боевые действия. И Антоний, помня об этом, приказал взять на борт парусную оснастку, отчего мгновенно распространился слух, будто он и Клеопатра намерены бежать, не принимая боя. Слух был верен, но в подоплёке этого бегства не было ни трусости, ни предательства.

2 сентября 31 года до н. э. началась битва при Акции; Антоний и Клеопатра бежали, спасая казну; значительная часть их кораблей стала добычей Октавия. Вот это соответствует истине, все прочие сведения о битве весьма сомнительны. Существует две версии этих событий, и мнения большинства современных историков разделены между ними поровну. В. В. Тарн, например, считает, что Антоний отважно сражался на правом (северном) фланге своего флота, но был брошен на произвол судьбы кораблями, действовавшими в центре и на левом фланге, — якобы все они сдались или вообще отказались выйти из гавани. Клеопатра, увидев, что битва проиграна, с 60 кораблями вырвалась из кольца, и Антоний последовал за ней. Дж. М. Картера, Р. Сайма и Майкла Гранта эта концепция не устраивает. Они полагают, что весь флот дрался мужественно, но успеха не добился, что Агриппа и Октавий выманили корабли Антония в открытое море дальше, чем он предполагал, и это ослабило его боевые порядки, что Клеопатра со своей эскадрой под прикрытием остальных сил флота смогла выскользнуть из окружения, а Антоний — последовать за нею, но корабли, хоть и получили приказ идти за ними, ибо Антоний и Клеопатра не собирались бросать их в бою, приказ этот выполнить были не в силах, поскольку их блокировал флот противника. Тридцать — сорок единиц затонули, прежде чем уцелевшие вернулись в гавань. Там все они были наглухо заперты и на следующий день сдались.