Клайв Льюис и его сказки - [5]

представления о жизни.

Под руководством директора шербургской школы, которого прозвали Коротышкой, Джек развивался интеллектуально. Но вместе с тем у него формировалось негативное отношение к миру в целом. Хотя Коротышка давал ему великолепные знания по латыни и английскому языку и Джек считался первым кандидатом на стипендию Мэлвернского колледжа, на душе у него было невесело.

«Жизнь, — говорил он товарищу, — череда занятий и каникул, пока не закончишь школу. А там — работа, работа, работа до самой смерти».

Поразительно, как случай может повлиять на человека и на его отношение к жизни. Джек возненавидел одного учителя, когда тот запретил подавать милостыню нищему, приходившему к воротам школы.

Чуткий, мягкосердечный Джек не мог понять, почему ему не разрешают помогать этому несчастному. Постепенно он стал разочаровываться в людях, замечая их черствость, и дошел до крайней степени пессимизма, усвоив горькую истину: «Все выйдет именно так, как тебе не хочется. То, что нужно выпрямить, непременно согнется, то, что пытаешься согнуть, обязательно выпрямится. Важные узлы окажутся непрочными, а те, что хочешь развязать, — крепкими». Свой зарождающийся атеизм он выразил словами Лукреция: «Если бы Бог создал наш мир, он не был бы столь порочным и несовершенным, каким мы его видим».

В период с 1911 по 1913 годы Джек попал под сильное влияние учителя по прозвищу Щеголь. Это был настоящий «светский лев», наделенный острым умом и чувством юмора. Он приучал ребят следить за своей одеждой и всегда выглядеть модными.

Джек отмечал, что постепенно начал превращаться в сноба. Он стал напомаживать голову маслом, заучил все последние анекдоты, суть которых Щеголь всегда разъяснял. У подростка появилось стремление к блеску, шику, желание вращаться в светских кругах. Впоследствии Джек с горечью вспоминал этот период. Щеголь сумел убить в нем «детские наивные, далекие от эгоизма черты», которыми обладал мальчик. Теперь же все шло в согласии с честолюбивыми замыслами Джека. Ему хотелось одного: стать «самоуверенным щеголем и снобом».

Джек всерьез увлекся своей учительницей танцев. Постепенно взрослея, он уже не мог с христианской верой противостоять «острым стрелам лукавого». Джек утратил веру в любящего Небесного Отца, Который всегда рядом, чтобы защитить и утешить. Огромный мир представлялся ему опасным и

недружелюбным.

«Давай сходим в «Империал»», — предложил Уоррен, когда в конце семестра братья снова оказались в Ливерпуле. До отплытия белфастского парома было еще достаточно времени.

Они, как обычно, поужинали в ресторане вареными яйцами и чаем. Уоррена всегда тянуло в театр «Империал», с его обилием развлекательных песен и комических номеров.

«Я что‑то не люблю эти шоу, — заметил Джек. — Терпеть не могу плохую игру, когда шутки комиков глупы и неостроумны».

В субботние вечера отец ребят нередко наведывался на белфастский ипподром, и во время каникул мальчики ездили вместе с ним. Джеку нравились скачки, но еще больше манили его домашние пирожки, приготовленные кухаркой Анни Стрехен. Всякий, кто знаком с ирландской кухней, поймет его нетерпеливое ожидание ужина!

Незадолго до окончания шербургской школы Джеку попался в руки литературный журнал. Его внимание привлек заголовок «Зигфрид и сумерки богов».

В тот миг, по словам Джека, «мир перевернулся». Ничего не зная о самой книге, он был потрясен иллюстрациями к древней скандинавской саге. Их автором был художник Артур Рекхем. Внезапно на Джека повеяло суровое дыхание «настоящего Севера», бескрайних просторов далеких неосвоенных земель. Воображение уносило его к пустынным холодным берегам, лежащим за Атлантикой, и к долгим сумеркам северного лета. Ведь даже на Шетландских островах в летнюю ночь можно читать газету прямо в саду! Словно кто‑то невидимый звал его издалека. Джек полюбил музыку Вагнера, в особенности ту, в которой композитор увековечил древние легенды о прославленном герое Зигфриде. Он купил записи четырех опер Вагнера и, вдохновленный, написал большую поэму о Зигфриде в четырех частях.

Как‑то летом Уоррен и Джек гостили у своего кузена в небольшом предместье Дублина. Местечко называлось Дандрам.

«Ты только посмотри, — воскликнул Джек. — Это же моя любимая книга о Зигфриде с иллюстрациями Артура Рекхэма!»

Он совершенно случайно наткнулся на нее в гостиной.

«Она действительно так дорога тебе?» — спросил его Уоррен.

«Я готов отдать все, чтобы иметь ее у себя».

К счастью, Джеку удалось найти более дешевое издание за пятнадцать шиллингов.

«Давай поделим расходы пополам», — предложил брат.

«Но ведь тебя совершенно не интересует скандинавская мифология».

«Это так, но я с радостью дарю тебе половину нужной суммы». — Уоррен искренне любил своего брата.

Трудно переоценить роль, которую сыграла эта книга в жизни будущего писателя. От рождения он был наделен умением переноситься в своем воображении в другие миры, куда впоследствии пригласил своих читателей.

Джека восхищали истории о скандинавских богах, в которых он не верил. К сожалению, и истинный Бог был ему по- прежнему неведом.

Летом 1913 года подошло время готовиться к вступительным экзаменам в Мэлвернский колледж. Но в день экзаменов Джек слег с высокой температурой. Было решено допустить его к конкурсу заочно. Он сдавал экзамены прямо в постели. Несмотря на слабость, Джек выдержал испытания и получил возможность учиться.