Клайв Льюис и его сказки - [12]

«Впитывай в себя атмосферу того места, где доведется побывать, — советовал Гамильтон Дженкин. — Прекрасное и величественное можно разглядеть даже в убожестве и нищете промышленного городка. Умей видеть ценное в каждом предмете». Джек принял это. Спустя несколько лет он превратит старый платяной шкаф в нечто таинственное и волшебное. Он подружился с А. С. Харводом и Оуэном Барфилдом, о котором потом вспоминал: «Барфилд ни о чем не может говорить без приукрашивания».

Но увлечение мистикой заканчивалось подчас трагически.

«Успокойся, все будет хорошо!» — восклицал Джек, пытаясь сдержать своего

друга, у которого гостил пару недель.

«Черт! Дьявол!» — не слушая, кричал тот. Увлекшись оккультизмом, он лишился рассудка. Это потрясло Джека. Случившееся стало для него предостережением, и он охладел к беседам на оккультные темы.

Денег катастрофически не хватало. Работая за троих, включая миссис Мур и Морим, он просто нищенствовал. Университетской стипендии и переводов из дома было явно недостаточно. У Джека начались приступы головной боли, возникли проблемы с пищеварением. Он перестал спать по ночам. Им овладело отчаяние. Льюис сомневался, сможет ли когда‑нибудь писать серьезные труды.

Тем не менее в 1922 году Джек блестяще сдал выпускные экзамены. Он был первым по классической литературе и философии. Это, однако, не обеспечивало должности при университете, которой он неоднократно добивался. Джеку предложили остаться в Оксфорде на четвертый год для изучения английской литературы. В этом случае шансы на получение работы становились выше. Университетскую стипендию можно было продлить еще на год, и ему дали время на размышление. Джек написал отцу.

«Если вы считаете, что мое обучение затянулось и стало обременительным, честно напишите об этом». К счастью для Джека,

Альберт Льюис решил оказать сыну необходимую материальную поддержку. Джек был бесконечно ему благодарен. В тот год он погрузился в изучение английской литературы и языка. Он писал домой восторженные письма. Джек даже начал изучать англосаксонский язык и нашел это увлекательным занятием.

Одновременно он сблизился с Невиллом Кохиллом, выходцем из ирландского графства Корк. Невилл был высоким красивым мужчиной острого ума и мягкого характера. Он изучал английскую литературу вместе с Джеком. Друзья много бродили по Кумнорским холмам, споря о прочитанных книгах.

Джек был удивлен, узнав, что Невилл убежденный христианин. Вскоре он обнаружил, что самые любимые его писатели тоже верили в Бога.

Начало открытиям положил Джордж Макдональд. Затем Льюиса захватила поэзия великого Джона Донна, настоятеля собора Святого Павла в Лондоне в XVII веке. Его глубоко тронули стихи сельского священника Джорджа Герберта, умершего в 1632 году. Писатели–атеисты не увлекали Джека, и он даже говорил, что «христиане ошибаются, но все остальные скучны!». Оставаясь атеистом, Джек считал христианство красивым мифом.

В конце года он стал первым по английской литературе. Это было большим достижением. Теперь Джек имел, две первых премии, и он вполне мог претендовать на место в Оксфорде.

Вопрос разрешился в мае 1924 года. Тьютор по философии Университетского колледжа уезжал на год в Америку, и Джеку предложили замещать его это время. Тьюторами назывались университетские преподаватели, обучающие отдельных студентов или небольшие группы. Кроме того, Джека просили прочитать несколько лекций. Он с готовностью согласился.

Льюис прочитал четырнадцать лекций и получил дополнительный заработок, проверяя экзаменационные сочинения по английской литературе для Оксфордской и Кембриджской экзаменационных комиссий. Похоже, фортуна наконец улыбнулась ему. Джек подал прошение на место преподавателя английской литературы в Магдален–колледже, считая это совершенно безнадежным мероприятием. Но уже 20 мая Альберт Льюис получил радостное известие.

«Избран членом ученого совета в Магдален. Джек», — говорилось в телеграмме. Отец сделал в дневнике такую запись: «Я вошел в комнату и заплакал от радости». Потом он уединился в комнате сына и опустился на колени, благодаря Бога от всего сердца. Молитвы Альберта Льюиса о

будущем Джека были услышаны.

Итак, Джек стал членом ученого совета, спросите вы? Это уже не рядовой университетский преподаватель. Он входил в правление колледжа, где преподавал. Джек должен был читать лекции по английской литературе и философии. Период нищеты закончился. Хороший друг Джека, Джордж Сейер, отмечал, что бедность наложила отпечаток на всю его дальнейшую жизнь. Джек тратил на себя минимально и не мог потратить сверх необходимого на что‑либо и на кого‑либо. Он был свободен от того снобизма, которым наделяет людей богатство, и всегда сострадал бедным. Впоследствии он передавал нуждающимся тысячи фунтов.

И все же Джек не подозревал, что вскоре обретет величайшее из богатств, которые только есть на свете: духовное богатство личного познания Господа Иисуса Христа. Это должно было изменить не только его поступки, но и всю дальнейшую судьбу.

«В летний семестр 1929 года я сдался, признал, что Бог есть Бог, склонил колени и произнес молитву: должно быть, в тот вечер я был самым угрюмым и мрачным новообращенным