Клава Назарова - [5]

Варя схватила Клаву за руку, и они побежали вдоль улицы.

Мальчишки дождались, когда девочки свернули в переулок, и, помахав Оське рукой, направились к реке.

— Имей в виду, Бородуля, — сказал ему на прощание Витька, — нас теперь целая компания. Всегда скрутим и одолеем.

Пыхтя и чертыхаясь, Оська принялся развязывать хитроумно затянутый на ногах ремешок.

Снова вместе

На другой день у Евдокии Фёдоровны, был выходной.

Встав пораньше, она решила не торопясь приготовить дочкам завтрак, потом постирать бельё и заняться огородом.

Стараясь не разбудить Клаву и Лёлю, которые спали за перегородкой, мать неслышно вышла из комнаты, спустилась по лестнице во двор и направилась к сарайчику, чтобы набрать картошки на завтрак.

И тут она услышала приглушённые голоса и всплески воды.

Евдокия Фёдоровна заглянула за угол сарайчика и увидела дочерей. Взбив в железном тазу пышную радужную пену, Клавка стирала бельё, а Лёля прополаскивала его в деревянном корыте.

— Вы что это поднялись ни свет ни заря? — удивилась мать. — А я думала, вы ещё в постели…

— А мы… мы субботник проводим, — пояснила раскрасневшаяся Лёля. — Сначала постираем, а потом комнату уберём, пол вымоем. У тебя же выходной, мама…

Евдокия Фёдоровна окинула взглядом бельё, развешанное на дереве. Трусики, сорочки, платья, полотенца… Вон и её кофта и юбка сохнут на ветру. Нет, что ни говори, а девчонки у неё старательные, не боятся никакой работы.

Взгляд матери упал на белое в красный горошек платье, которое сохло на верёвке. Воротничок в розовых потёках и разводах.

Евдокия Фёдоровна нахмурилась.

«Так вот почему Клавка чуть свет принялась за стирку!»

— Вчерашние следы замываешь… — с обидой заговорила мать. — Вот уж не ожидала, дочка, что ты меня так ославишь.

— Что ты, мама! — побледнев, вскрикнула Клава. — Как ты могла поверить!

— Верь не верь, а вся улица твердит: Клавка Назарова хуже мальчишки стала, разбоем занялась, на чужое добро польстилась.

На глазах у Клавы выступили слёзы.

На защиту старшей сестры ринулась Лёлька.

— Клавка, да скажи ты маме. Это же неправда! Врёт Бородулиха, врёт… Ну, чего ты молчишь? Как за других, так всегда вступаешься, а за себя не можешь! — Махнув на сестру рукой, Лёля торопливо рассказала матери про вчерашнее: и как племянник Матрёны Бородулиной таскает в день по тридцать вёдер воды, и как Клавка пробралась в чужой сад, и как Матрёна измазала ей ягодами лицо и платье.

— Ты ребят спроси… Они всё видели, подтвердят. Да и Клавка врать не умеет… Ты же сама знаешь.

Евдокия Фёдоровна задумалась: это верно, не умеет её старшая кривить душой.

— Ладно, дочка, — вздохнув, сказала мать. — Ты уж подальше держись от этих Бородулиных, не связывайся с ними.

— Почему, мама?

— Сквалыги они, скандалисты. Ни стыда у них, ни совести. Любого ославить могут.

— Откуда же на нашей улице такие люди взялись? — с недоумением спросила Клава.

— Говорят, из кулаков они… из деревни откуда-то сбежали, — пояснила мать. — Во время коллективизации… Дом здесь купили, огород развели, торговлишкой занялись.

— Мама, — помолчав, вновь заговорила Клава, — а если вот мальчик у них живёт, племянник… И он по тридцать вёдер воды в день носит… И кричат на него… и гулять не пускают…

— Это уж, дочка, их дело, родственное. И незачем нам через забор к ним заглядывать. Нас это не касается…

— Это как не касается?! — вспыхнула Клава.

Евдокия Фёдоровна задумчиво покачала головой: а ведь это, пожалуй, очень хорошо, что у девчонки такое отзывчивое сердце.

Закончив стирку, Клава с Лёлей позавтракали и вышли во двор. Здесь их уже поджидали дрохи. Поодаль на бревне сидели Витька с Колькой.

— Клава, — шепнула ей Варя, — голубятники тоже к нам в компанию хотят. «Раз, говорят, вы против Оськи Бородулина, то и мы с вами…»

— А знаешь, кто вчера Оське ноги придумал связать, — сказала Маша Затевахина, — и Бородулиху запереть? Это всё Скворцов с Колькой.

— Так в чём же дело? — сказала Клава. — Зовите их скорее.

Коля и Витька подошли неторопливо и вытащили из-за пазухи по белому голубю.

— Ваши? — спросил Витька.

Клава не очень уверенно кивнула головой.

— Кажется, наши. Откуда они у тебя?

— Кажется! — фыркнул Скворцов. — Своих голубей не знаете… Их Оська Бородуля сманил. А мы их нынче обратно переманили. Забирайте вот. — Он протянул Клаве голубей.

— Спасибо, — смущённо поблагодарила девочка.

Лёлька понесла голубей в клетку, а Клава отозвала подруг в сторону и зашепталась с ними. Потом подошла к Витьке с Колькой.

— Ребята, мы вот тут подумали… Если вы с нами будете, то забирайте всех наших голубей… Учите их, тренируйте. А осенью голубей школе подарим.

— Ого! Вот это привалило! — обрадовался Колька. — Ну как, Вить, берёмся?

Приятель для виду почесал в затылке.

— Можно, конечно, попробовать, — согласился он. — Только, чур, чтоб полный порядок был…

Клава взяла у Лёльки ключ от голубятни и передала его Скворцову.

— Пошли в лагерь! — пригласила она ребят. — Посмотрите, как дрохи живут.

— Что это за дрохи такие? Мы с Витькой гадали, гадали… — спросил Колька.

— Это же очень просто, — улыбнулась Клава. — Дружные рыбаки и охотники. Сокращённо дрохи. Теперь понятно?