Клаудиа, или Дети Испании - [27]

Баррас немедленно вызвал к себе генерала Периньона, как раз ожидавшего аудиенции у военного министра.

— Генерал, что можете вы сообщить мне о доне Мануэле Годое? Что это за птица?

— Ах, гражданин Баррас, Годой, попросту говоря, любовник испанской королевы — и в качестве такового сейчас является едва ли не главным человеком в испанском государстве.

— Небось, красавчик, — хмыкнул Баррас, всегда очень трепетно относившийся к своей внешности и постоянно сравнивавший себя с другими.

— Да, ничего не скажешь, хорош. И совсем еще мальчишка. Всего пару лет назад он был только лейтенантом королевских гвардейцев. Королева очень быстро сделала из него фельдмаршала и своего личного секретаря. А при идиотизме ныне здравствующего испанского короля оказалось недалеко и до председателя Королевского совета.

— Так значит, христианнейший король по сравнению с этим молодчиком ничто не только в постели?

— Вы угадали, гражданин Баррас. Дело зашло даже дальше: говорят, что младший инфант — вылитая копия красавчика-премьера.

— И сколько же лет этому счастливому отцу?

— Двадцать семь.

— Славный возраст.

— Я слышал, он прекрасно играет на гитаре, поет и ловко выделывает двадцать два коленца в каком-то старинном испанском танце.

— Любопытно. А как, генерал, можно ли доверять этому ферту? Не игрушка ли он в чьих-либо умелых руках?

— Нет, гражданин Баррас, этот молодой человек — не игрушка. Я бы даже сказал, что сейчас это единственное лицо в Испании, которое обладает реальной властью. Я уже давно варюсь в этом испанском котле и точно знаю, что все в Мадриде делается только через Годоя. Именно поэтому на этого молодого человека у меня уже готово досье. Желаете ознакомиться, гражданин Баррас? — и генерал протянул Баррасу изящно исписанный лист.

Баррас тут же с жадностью принялся читать.

«Дон Мануэль Годой, герцог Алькудиа, личный секретарь королевы и председатель Королевского совета Испании невысок ростом, строен, красив, волосы светлые вьющиеся, глаза голубые, вспыльчив, любвеобилен.

Граф встает рано и с утра отдает приказания шталмейстерам и слугам на весь день. В восемь часов он отправляется в манеж своего загородного дома; каждое утро в девять часов он принимает там королеву, с которой совершает верховую прогулку. Герцог Алькудиа прекрасный наездник. Если король успевает возвратиться с охоты, он присоединяется к ним. В одиннадцать часов герцога Алькудиа ожидают многочисленные посетители по самым разнообразным вопросам. За четверть часа он успевает отпустить всех, после чего начинается официальный туалет в присутствии десятка благородных дам и лучших музыкантов. В час дня герцог отправляется в королевский дворец, где у него имеется особая квартира со столовой, кабинетом и спальней. Он присутствует на официальном обеде короля в качестве камергера. После обеда удаляется в свои личные апартаменты, расположенные непосредственно под покоями королевы. У себя герцог Алькудиа обедает в присутствии королевы, спускающейся к нему по потайной лестнице. Король тем временем вновь выезжает на охоту.

Около семи часов вечера герцог Алькудиа отправляется с докладом к королю. В восемь часов он уже снова возвращается к себе домой, где его ждут многочисленные просительницы всех званий и состояний. Вечером на аудиенцию к Годою допускают только женщин. За женскую ласку через него можно получить любой пост в Испании. Салоны, передняя и коридоры бывают полны женщинами всех возрастов и сословий, обычно от 200 до 300. Выходят дамы, как правило, с помятыми прическами и другими неаккуратностями в туалете. Дипломатам Годой охотно рассказывает об этих приемах, не утаивая ни имен, ни подробностей. Разбор подобных прошений отнимает у него обычно около двух часов. Своих советников он приглашает к десяти, и только в это время начинается настоящая работа. Все текущие дела он разрешает быстро и без задержки. На письма, не требующие особого разбирательства, отвечает в тот же день. Ум у него быстрый и точный. Долго заниматься делами не любит, но меткость суждений смягчает зло, происходящее из-за недостатка времени, отведенного на работу.

Жалованье Годоя превышает жалованье всех юристов Испании месте взятых, а таковых сегодня в Испании более пятнадцати тысяч».

— Ну что же, этот дон Мануэль Годой, несмотря на молодость, справляется со своими тяжелыми обязанностями весьма неплохо, — улыбнулся Баррас.

— Да, гражданин Баррас. Такому управляющему мог бы позавидовать любой королевский дом в Европе.

— Судя по этому досье, у вас стоящие осведомители в Эскуриале.

— Осведомитель. И стоит он действительно немало. Золотая голова, хотя и сущий ракалья. Он…

— Так о чем вы собирались поговорить со мной, генерал?

— Гражданин Баррас, как вы сами изволили убедиться, этот Годой не такой легкий орешек, как может показаться человеку поверхностному. Боюсь, он так и не отступит в своих условиях, а потому не вижу смысла еще чего-то ждать…

— Уж не намереваетесь ли вы взять Мадрид, генерал?

— А почему бы и нет, черт возьми?!

— Что ж, с нашими войсками это вполне возможно, чему свидетельство Италия и Голландия. На суше у нас противников нет. Однако не слишком ли много наберется у нас врагов, генерал?