Классовая борьба - [13]

А если у вас не будет такого пункта, то никто вам ничего не будет повышать. То есть вот что надо записывать. И вот какого рода забастовки нужны.

Нужно очень хорошо и крепко подумать над тем, какие требования выставлять.

Если вы хотите получить 2,5%, сколько нужно записать в требовании? — Уж не меньше пяти, правда? А если вы хотите получить пять, то, наверное, не меньше десяти… Поэтому, если вы думаете, что эти дальневосточные докеры, которые получили «плюс пять процентов к инфляции», так и выступали с требованием пять процентов, то ошибаетесь! Они выступали с требованием гораздо большим. Но потом пошли на ужимание, на дружбу с администрацией: дескать, давайте пополам — не десять, а пять. Но если вы пойдёте: «дайте, только сохраните нам» … — вам ещё урежут! Надо понимать, что это торг. А если вы идёте на торг, то кто ж так торгуется? Так никто не торгуется, так вы все проторгуетесь.

Вот почему надо очень крепко подумать над теми требованиями, которые выставляются. Выставленными считаются требования, за которые проголосовало либо большинство работников на собрании работников, либо на конференции. Если речь идёт о конференции, поскольку она уже конференция, то она представляет работников, а не собрались сами работники непосредственно, поэтому требуется две трети, чтобы проголосовали за эти требования, и тогда они являются законными.

Получив требования работников, работодатель обязан дать ответ. Если он не даёт ответ в течение положенного числа дней, которые записаны в Трудовом кодексе (его надо прочитать!), он может просто промолчать, это предусмотрено законодательством и считается, что он дал отрицательный ответ. Некоторые товарищи хотят вести политическую борьбу и экономическую борьбу, не читая даже Трудовой кодекс, то есть, не зная тех законов, которые есть. Вы хотите бороться с государством, которое установило определенные законы, а вы их не знаете. И если вы их не знаете, то и не суйтесь никуда — ни в политическую, ни в экономическую борьбу. Потому что, скажем, в своё время наши крупнейшие профсоюзы и докеров, и диспетчеров, и железнодорожников, и Защиты труда, и Соцпроф, боролись за Трудовой кодекс, предусмотренный проектом Фонда Рабочей Академии. Это была политическая борьба. Но это была политическая борьба за экономические интересы работников. За то, чтобы требования работников были включены в законодательство. И многие пункты в законодательство были включены. И опасения работников, что будет полный обвал, и они будут лишены всех прав, тем самым не оправдались. Потому что была развернута такая борьба, которая привела к заключению нормального Кодекса. И теперь в нём закреплены такие права, которые позволяют успешно вести забастовочную борьбу.

Получив требования работников, работодатель обязан ответить. Не ответил или ответил отказом, — значит, работники получили право на подготовку забастовки. Раз они получили право на подготовку забастовки, значит, они получили возможность проводить предварительные переговоры. Существует определённая процедура, а именно: направляются люди в примирительную комиссию, и в примирительной комиссии они этот вопрос обсуждают. Думаю, вы понимаете: если дело дошло до создания примирительной комиссии, то никто в примирительной комиссии не примирится. Но по её итогам издаётся опять же протокол разногласий. В протоколе разногласий написано, что думают и требуют работники, и что по этому же поводу думают и отвечают работодатели.

Существует ещё два этапа, записанные в Трудовом кодексе. Никто этими этапами не пользуется. Один этап называется «приглашение посредника». Приглашение посредника состоит в том, что мы совместно с нашим работодателем, с которым мы разодрались, нашли такого человека, которому и мы доверяем, и работодатель доверяет. Так записано в законе. Такого человека вы никогда не найдёте, и работодатель не найдёт. Потому что того человека, которого предложит работодатель, вы не примете, поскольку прекрасно понимаете, что, если он будет решать, он решает в пользу работодателя. И работодатель никогда не пойдёт на принятие предложенного вами посредника!

У меня были дважды такие случаи, когда меня приглашали на Дальний Восток. Со мной разговаривал председатель Российского профсоюза докеров Василий Васильевич Козаренко:

— Михаил Васильевич, не согласитесь ли вы быть посредником в споре дальневосточных докеров с работодателем?

Отвечаю:

— Да я-то соглашусь быть посредником, но только вы должны прекрасно понимать, что ни за что не согласится работодатель. Даже если вы будете, говорить, что, дескать, он профессор, из университета, специалист, тра-та-та… Они же прекрасно понимают: если вы приглашаете, значит, я буду, скорее всего, на вашей стороне.

— Но вы не против? — говорит.

— Да я не против, пожалуйста.

Затем тишина, молчание, никто не звонит. Я спрашиваю:

— Так чем кончилось-то дело?

— Да они как услышали, что будет посредник, и это вы, они взяли и согласились на два процента повышения зарплаты — Ну, уже хорошо.

Во всяком случае, никаким я посредником не был. Хотя ещё один раз меня приглашали.