Классная штучка - [114]

Кэллоуэй кивнул.

— Думаю, — продолжал Ник, — что вы хотели бы знать, на какой день назначена свадьба.

Чуть помолчав, Кэллоуэй ответил:

— Не очень.

Ник всмотрелся в него, надеясь прочесть его мысли, но лицо отца Кейт Оставалось непроницаемым.

— Значит ли это, что вы на нее не придете?

Кэллоуэй, казалось, задумался. Затем сказал:

— Да, наверное, вы можете это понять именно так.

— Надеюсь, вы понимаете, насколько ваше присутствие в такой день важно для Кейт?

И снова лоб Кэллоуэя омрачился.

— Возможно, — сказал он наконец. — Скажите, мистер Гоу, верно ли я понял: вы спрашиваете разрешения на брак с моей дочерью?

— Да, — кивнул Ник.

— А что, если я откажу вам?

— Кейт уже вышла из того возраста, когда дети нуждаются в родительской опеке.

— Понимаю. — Кэллоуэй встал и медленно подошел к стоявшему в углу бару. — Хотите выпить, мистер Гоу? — спросил он. — Виски?

Если бы не Кейт, Ник бы, поблагодарив, поднялся и ушел. Однако в данной ситуации…

— Чуть-чуть, пожалуйста.

Кэллоуэй налил виски и передал стакан Нику.

— Насколько я понимаю, Кейт уже дала согласие? — спросил он.

— Разумеется, — ответил Ник.

— Что ж, это вполне объяснимо, — вздохнул Кэллоуэй, снова усаживаясь в кресло.

— Мы любим друг друга, — ляпнул Ник, но тут же проклял себя за глупость.

— Не сомневаюсь, — сухо произнес Кэллоуэй.

— Так вы не дадите своего согласия?

Кэллоуэй поднес стакан к губам, осушил его почти наполовину и ответил:

— Да, ничего другого мне не остается.

— Могу я поинтересоваться почему?

— Можете.

Кэллоуэй снова встал и, подойдя к окну, остановился, глядя на зеленую террасу сада. Несколько минут он стоял неподвижно, не произнося ни слова. Ник терпеливо ждал.

— Вы многого не знаете о нашей семье, мистер Гоу, — сказал Кэллоуэй.

В самом тоне его был? нечто такое, отчего по спине Ника побежали мурашки.

— Не знаю даже, — продолжил Кэллоуэй, — стоит ли вам об этом говорить.

— Что бы это ни было, — храбро заявил Ник, — ничто не изменит моего желания жениться на Кейт.

Кэллоуэй вернулся к своему креслу и, усевшись, уставился в пустой камин.

— Вам, должно быть, кажется, что вы уже хорошо знаете Кейт, — произнес он. — Верно? Вы считаете, что вам уже все о ней известно.

— Самое главное я знаю, — сказал Ник.

— Вот как? — Кэллоуэй приподнял брови. — Что именно?

— То, что я люблю ее. Вам этого достаточно?

— Нет. — Кэллоуэй медленно покачал головой. — Совершенно недостаточно.

Терпение Ника лопнуло:

— Я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать ваши туманные размышления, а лишь потому, что Кейт настояла на этом. По мне, мы давно бы уже поженились.

— Еще виски? — спросил отец Кейт.

— Нет, благодарю.

Кэллоуэй тем не менее взял с камина его стакан, прошел к бару и, наполнив его, протянул Нику.

— Возьмите, — сказал он.

Не найдясь, что возразить, Ник принял из его рук виски.

— Итак, как я уже упоминал, — произнес Кэллоуэй, усаживаясь, — вы многого не знаете о нашей семье, мистер Гоу. Но теперь, поскольку иного выхода у меня нет, я должен вам рассказать.

Ник пристально посмотрел на него, но лицо отца Кейт оставалось бесстрастным. Чуть помолчав, Кэллоуэй произнес:

— Мистер Гоу, вы не можете жениться на моей дочери.

Ника как током ударило. Подавшись вперед, он твердо заявил:

— А я говорю, что женюсь на ней!

— Желание и возможности — разные понятия, мистер Гоу, — сказал Кэллоуэй. — Я утверждаю, что вы не можете жениться, а вы говорите, что женитесь. Сейчас я объясню вам эту разницу. Дело в том, что Кейт и в самом деле может выйти за вас, тогда как вы жениться на ней не сможете. Дело в том, что Кейт причину знает, тогда как вам она неизвестна.

— Мистер Кэллоуэй! — заговорил Ник, отчаянно стараясь сдерживаться. — Меня, признаться, немного утомили ваши шарады. Ближе к делу, пожалуйста.

— Пожалуйста, — вздохнул Кэллоуэй, глядя на свой стакан. — Вы не можете жениться на Кейт, потому что она влюблена в меня.

Кровь отхлынула от лица Ника. Он ошалело уставился на сидящего напротив мужчину.

— Вы спятили!

— О нет, — криво усмехнулся Кэллоуэй. — Я в здравом уме, однако то, что я вам сказал, к величайшему сожалению, чистая правда.

— Вы лжете! — взорвался Ник, уже не скрывая отвращения. — Кейт не может быть влюблена в вас, это вы в нес влюблены! В собственную дочь. В свою плоть и кровь. Я знал это, но отказывался верить. Я просто не мог даже заставить себя поверить, что такое возможно, но теперь…

Боже, какая мерзость! Это ведь вы ей названивали все время, да?

Кэллоуэй, казалось, смешался.

— Названивал?

— Ну да! Звонили ей домой и наговаривали всякую похабщину. Раскрывали свои самые низменные желания.

Превратили се жизнь в настоящий ад.

— Это она вам сказала? — вздохнул Кэллоуэй. — Что ж, наверное, решила, что так будет лучше.

— Что вы несете! — закричал Ник. — Она даже не подозревала, что это вы!

— Прошу вас, не надо так громко, — поморщился Кэллоуэй. — Она прекрасно знала, что это я. Просто иногда я звонил в присутствии ее подруг или знакомых, вот и приходилось прикидываться.

— Это ложь! — вскричал Ник. — Я сам при этом присутствовал. Я видел ее лицо. Она была в полном ужасе.

Она просто затравлена.

— Да, она панически боялась, что кто-нибудь узнает правду.