Классический условный рефлекс, Павловская сессия и дрессировка - [7]

В полном соответствии с этим Штерн, устанавливая «закономерности» функций так называемого гемато-энцефалического барьера, затем пришла к выводу, что они являются всеобщими для любых систем и органов в организме.

… в полном противоречии с павловским учением Штерн развивала взгляд на равноценность механизмов регуляций или утверждала даже первенствующую роль химических факторов, или гемато-энцефалического барьера.

…Исходя из ложных методологических установок, Штерн и ее последователи в оценке самой регулирующей функции барьера заняли идеалистическую позицию. Это проявлялось в телеологической трактовке функций барьера, который, по мнению авторов, производит отбор веществ, содержащихся в крови.

…Отрицая боткинско-павловский нервизм, Штерн и ее последователи игнорировали или замалчивали работы Павлова и его школы, уже давно ставшие классическими (теория сна, неврозов и др.).

Так, Штерн указывает: «Возможность вызвать сон непосредственным воздействием на определенные участки коры головного мозга, путем применения методов условных рефлексов, как в опытах И.П. Павлова, далеко еще не является доказательством того, что и нормальный сон вызывается таким же раздражением, возбуждением и реактивным раздражением того или другого участка коры головного мозга.

… Таким образом, и в том и в другом случае причиной сна скорее является отсутствие возбуждения, чем активное торможение».

В другом случае, говоря о павловском учении относительно физиологической природы сна, Штерн развязно заявляла: «К сожалению, экспериментальная проверка этой теории невозможна».

…Не чем иным, как попыткой опорочить и игнорировать гениальный павловский метод хронических наблюдений, создавший эпоху в физиологии и экспериментальной биологии, следует назвать заявление Штерн о том, что «во всех физиологических экспериментах мы фактически нарушаем физиологию, создаем патологию».

Не она ли на одном из совещаний заявила, что павловское учение себя исчерпало? Не она ли рекомендовала подтянуть его к «высотам» зарубежной физиологии? Не чем иным, как идеологической диверсией, этого назвать нельзя.

Оценивая все изложенное выше, мы должны признать, что Штерн, находясь в плену механистической, идеалистической буржуазной методологии Ферворна — Вирхова, не смогла научно, прогрессивно исследовать выдвигаемые ею проблемы. Лишенные правильной методологической основы, ее попытки исследований приводили к антинаучным реакционным выводам.

…На деле же оказалось ясным, что Штерн, являясь лжеученой, лишь засоряла в течение ряда лет советскую науку своими назойливо многочисленными выступлениями и высказываниями.

Оголтелый космополитизм, политическая беспринципность и низкопоклонство перед зарубежными лжеавторитетами, насаждаемые Штерн, способствовали тому, что Штерн и ее последователи полностью игнорировали критику их ошибок со стороны советской научной общественности и не сумели найти правильного пути для преодоления их» (Д.А. Бирюков).

Особенное внимание Сессия уделила П.К. Анохину и И.С. Бериташвили — «Если…учесть то обстоятельство, что противники учения Павлова из числа реакционных ученых США и других стран в этом отношении действуют гораздо более энергично и только за последние годы опубликовали ряд объемистых работ (например, работы Маркиса и Хильгарда, Массермана, Конорского, Клейтмана и др.) и что, как об этом здесь говорилось, к стыду нашему, в среде наших ученых появились и довольно активно действуют некоторые подпевалы этим буржуазным ученым (И.С. Бериташвили, П.К. Анохин и др.) (шум в зале), то совершенно очевидно, что дальнейшее наше отставание в этой области будет граничить с преступлением перед отечественной наукой, перед памятью великого учителя.

Кстати, несколько слов об Анохине специально, хотя это и отклоняет меня в сторону от темы.

Когда с отдельными антипавловскими недомыслиями выступают в нашей печати Штерн, Ефимов, Бернштейн и подобные им лица, не знающие ни буквы, ни духа учения Павлова, это не так досадно, как смешно. Когда с антипавловскими концепциями выступает такой знающий и опытный физиолог как И.С. Бериташвили, который не является Учеником и последователем Павлова, то это уже досадно. Но когда ученик Павлова Анохин под маской верности своему учителю систематически и неотступно стремится ревизовать его учение с гнилых позиций лженаучных идеалистических «теорий» реакционных буржуазных ученых, — то это по меньшей мере возмутительно» (Э.А. Асратян).

И после такой критики И.С. Бериташвили, академику АН СССР с 1939 года, будет в 1964 году присвоено звание Героя социалистического труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот» за выдающиеся заслуги в развитии отечественной физиологической науки.

П.К. Анохин в 1996 году станет академиком АН СССР, а в 1968 году будет награжден Золотой медалью им. И.П. Павлова за серию работ по физиологии центральной нервной системы, разработку нового направления современной нейрофизиологии — системного подхода в изучении функциональной организации мозга.

Н. А. Бернштейн тогда представлял несколько направлений в науках о человеке — биомеханику, физиологию, психологию и кибернетику. Незадолго до Павловской сессии его монография «О построении движений», вышедшая в 1947 году, была удостоена сталинской премии. В 1997 году о нем напишут: «Н.А. Бернштейн стал яркой звездой не только отечественной, но и мировой психологической науки» (В.П. Зинченко в книге «Биомеханика и физиология движений» Н.А. Бернштейн. М. — Воронеж, 1997).