Классическая демонология - [13]

Церковь запрещает малейшие проявления страсти. Каждая страсть имеет своего демона; если убивают страсть, убивают демона. Жизнерадостность тоже была плодом деятельности Дьявола. Насколько бесоугоден смех, настолько же богоугодны слезы. Хорошие монахи никогда не смеялись, но часто плакали. Ибо человек пришел в мир терпеть наказание, а не радоваться.

Теперь церкви оставалось еще справиться с разумом. Если раньше запрещалось исследовать естество Бога, то теперь, вообще и во всем, запрещали прибегать к разуму. Не было ни одного образованного человека, над которым не тяготело бы обвинение в волшебстве. Победившее христианство хотело и надеялось совсем добить врага. Запрещается придумывать что-либо новое, творить новое. Запрещается вводить новшества в богослужение. Налагается запрет на вдохновение.

Другое любимое искушение Дьявола — возбуждение гордости и самодовольства — бывает причиною тех его явлений, когда он осмеливается брать на себя вид святых, ангелов, Девы Марии, Христа, Бога Отца. В монастырях хорошо знают это искушение и предупреждают новичков не вверяться его обману. Рассказывают об одном иноке по имени Эрой, который, пятьдесят лет прожив в пустынном монастыре, истязал плоть свою так сурово, что не ослаблял поста даже на Пасху. Однажды ему явился Дьявол в образе ангела и приказал броситься вниз головою в колодезь, что Эрой немедленно и исполнил, рассчитывая, что останется невредим, и чудо это явит перед всеми великую его святость. Но вместо того он страшно разбился, монахи едва могли его вытащить, и спустя три дня он умер самым жалким образом. Легенда относится к 1124 году.

Губерт Ножанский, скончавшийся в том же году, рассказывает плачевную историю юноши, который, впав в грех прелюбодеяния, отправился замаливать его к св. Иакову Галицийскому. Дьявол явился к нему под видом этого святого и приказал ему — в виде эпитимьи — сперва оскопиться, а потом перерезать себе горло. Богомольный юноша повиновался, и был бы он, как говорят о самоубийцах, «черту баран», если бы не смилостивилась над ним и не возвратила его к жизни Святая Дева. Так что поплатился он за свое легковерие, отдав только то, чем согрешил.

Гордец и возбудитель гордости, Дьявол теряет свою силу, встречая отпор в смирении. Когда некому из братьев явился Дьявол, преобразовавшись в ангела света, и сказал: «Я архангел Гавриил и послан к тебе», брат сказал ему: «Не к другому ли ты послан, ибо я недостоин видеть ангела». И Дьявол тотчас же исчез.

Не всегда искушение Дьявола направлялось на цели крупного греха. Весьма часто злой дух ограничивается, как будто, просто тем, что разобьет человеку молитвенное настроение, не даст ему сосредоточиться в благочестивом размышлении, либо просто рассердит или выведет из терпения. Это Дьявол повторяет гулким эхом слова читаемых молитв, заставляет чихать проповедника в самом чувствительнейшем месте его проповеди, это он назойливою мухою садится десять раз на лицо засыпающего, покуда тот не обозлится и не обругается.

Но иногда планы Дьявола удивительно сложны, тонки и дальновидны, и тогда он занимается ими с терпением и прилежанием. Вот история, весьма популярная в Средние века. Однажды Дьявол, приняв вид младенца, добился того, что его взяли в монастырь, прославленный своей святостью. Аббат, добрый человек, дал ему образование. Мальчик учился с величайшею легкостью, был прекрасного нрава и вел себя так хорошо, что в монастыре не могли им нахвалиться. Когда мальчик вошел в возраст, он, к великой радости всей братии, вступил в духовное звание; а когда несколько лет спустя умер старый аббат, то — по единогласному избранию — настоятелем сделался его приемыш. Но в самом скором времени монастырь стал падать и ослабевать в уставе. Новый настоятель слишком сытно кормил братию, легко давал отпуска из монастыря и покровительствовал сношениям своих монахов с монахинями одной близ стоящей женской обители. Слухи об этих соблазнах дошли до папы, и он послал ревизорами двух монахов, прославленных святою жизнью. Очутившись под судом и следствием, Дьявол предпочел снять многолетнюю маску и в один прекрасный день, при всем честном народе, провалился сквозь землю.

Иногда искушение было для демонов делом очень трудным и неверным. Что касается отпора искушению, то богословы утверждают, будто искушение никогда не превышает сил искушаемого, и, следовательно, падение является результатом лишь небрежности и лени нашей воли. Но любопытно, что, искушая, дьявол сам иногда терял терпение и переходил от соблазна к насильственным действиям, так что сопротивляться искушению не всегда было безопасно. Цезарий рассказывает плачевный случай об одном юноше, которого Дьявол долго соблазнял вступить с ним в любовную связь, но так как честный малый упорно отказывался, то разозленный черт схватил его за волосы, поднял на воздух и ударил об землю с такой силою, что бедняга год спустя умер.

Всего опаснее было демонское искушение в смертный час. Тут уже Дьявол не разбирал, кто грешник, кто святой. Он был уверен, что смерть — верное орудие, пред которым и святой спасует. Более того: по средневековой легенде, он простер дерзость свою до того, что присутствовал на Голгофе при распятии Спасителя, рассчитывая повторить искушение, с которым потерпел неудачу в пустыне. В виде хищной птицы он даже уселся было на самый крест. Цели такого присутствия разнообразны. Во-первых, Дьявол рассчитывает помешать раскаянию умирающего. Во-вторых, захватить душу, обреченную аду, на отлете и без всякого промедления. В-третьих, — человеку, за душу которого предвидится большой спор с добрым началом, предложить в час смертного страха дьявольские свои услуги, за уже несомненную и бесспорную продажу души. В-четвертых, они просто любили мучить человека предсмертным ужасом и отягчать агонию.