Он вернулся на свое место за прилавком. Темноволосый человек, все еще держа сдачу в руке, ждал его.
- Послушай, неужели это правда?
- Ну да. Покончил с собой. Застрелился.
Темноволосый медленно пошел прочь.
Молодой продавец завернул свою шотландку в коричневую оберточную бумагу. Потом обвязал сверток бечевкой. Пальцы его двигались машинально. Не выпуская из рук концов бечевки, он снова обернулся к пожилому:
- Но я ведь только на днях его видел. Он зашел попрощаться. Сказал, что уезжает в Новый Южный Уэльс. Вид у него был хороший. Он улыбался.
Пожилой продавец произнес:
- Да, я знаю. Я тоже его видел. Он и со мной попрощался.
- Я не могу этого понять.
Пожилой продавец, казалось, хотел что-то ответить, но едва заметная горькая усмешка скривила его губы, и он промолчал.
- Ну, - с глубоким вздохом сказал юноша, - во всяком случае, его уже больше нет. Он подал мне сверток.
- Четыре шиллинга.
Я дал ему банкноту в десять шиллингов. Он остановился возле автомата и угрюмо уставился в пол, дожидаясь, пока аппарат выбросит сдачу.
Я взял сверток под мышку, обвел взглядом полки, унылый серый потолок и электрические лампы.
- Вот ваша сдача, - сказал продавец. Он протянул мне серебро, завернутое в помятый чек, и я положил его в карман.
Я поднял голову, и наши взгляды встретились.
- Кларки проработал в этом магазине сорок лет, - сказал юноша. Несколько недель назад его уволили.
