Кларджес [Вечная жизнь, Эликсир жизни] - [68]

«Господин канцлер, — начал Кудеяр, — сегодня я пришел не для того, чтобы просить вас о личном одолжении, но скорее в качестве рядового представителя общественности, в достаточной степени обеспокоенного, чтобы на некоторое время отвлечься от забот, связанных с подъемом».

Аймиш выпрямился в кресле и недовольно нахмурился: «В чем состоит затруднение?»

«Я не могу сказать, что полностью осведомлен о всех подробностях происходящего. Вполне возможно, однако, что может существовать угроза».

«Что именно вы имеете в виду?»

Кудеяр очевидно колебался: «Допускаю, что вы полностью доверяете своим служащим? Они умеют хранить строжайшую тайну?» Кудеяр старательно сдерживал желание взглянуть в сторону Эйвершема: «Могут возникнуть обстоятельства, в которых один намек, один взгляд, даже многозначительное молчание могут привести к катастрофе».

«Вы говорите какую-то чепуху», — пробормотал Аймиш.

Кудеяр пожал плечами: «Возможно, вы правы». Рассмеявшись, он прибавил: «Ничего больше не скажу — пока не произойдет что-нибудь, что подтвердит мои подозрения».

«Пожалуй, так будет лучше для всех».

Кудеяр с видимым облегчением устроился на стуле поудобнее: «Жаль, что ваше посещение Актуария закончилось столь плачевно. В какой-то мере я в этом виноват».

«Каким образом?»

«Хотя бы потому, что именно я предложил вам проинспектировать Актуарий».

Аймиш нервничал: «Забудьте об этом. Да, я оказался в неудобном положении».

«У вас чудесная, любопытнейшая усадьба. Но разве вас не подавляет вся эта роскошь?»

«В высшей степени! Я ни в коем случае не стал бы здесь жить, если бы от меня это не требовалось».

«Сколько лет этому дому?»

«Он был построен за несколько столетий до начала Хаоса».

«Великолепный памятник старины!»

«Несомненно». Аймиш внезапно обернулся к своему секретарю: «Рольф, возможно, вам пора разослать приглашения на торжественный ужин, о котором вы мне напомнили».

Эйвершему пришлось подняться и выйти из кабинета. Аймиш тут же сказал: «А теперь, Кудеяр — что происходит? О чем вы хотите меня предупредить?»

Кудеяр посмотрел по сторонам: «Здесь нет микрофонов, камер?»

Канцлер изобразил комическую гримасу сомнения и оскорбленного достоинства: «Кому понадобилось бы за мной шпионить? В конце концов, — с горестным смешком прибавил он, — я всего лишь канцлер, то есть, по существу, никто!»

«Но вы — почетный председатель Пританеона».

«Ха! Я не могу даже проголосовать, чтобы обеспечить перевес той или иной стороне. Если бы я воспользовался любой из моих так называемых «прерогатив», меня тут же заключили бы тюрьму или в паллиаторий».

«Возможно. Но…»

«Но — что?»

«Вы не могли не заметить, что в последнее время в городе растет число недовольных».

«Недовольство — как прибой: то нахлынет, от отхлынет».

«И вам не приходило в голову, что за последними беспорядками стоит некая организация?»

Аймиш наконец заинтересовался: «На что вы намекаете?»

«Вам приходилось, наверное, слышать об авгурах и пифиях?»

«Само собой. Какая-то ассамблея чокнутых».

«С первого взгляда может так показаться. Но их вдохновляют и ведут за собой очень практичные, здравомыслящие люди».

«Ведут — в каком направлении?»

«Кто знает? Говорят они считают своей первоочередной задачей смещение канцлера».

«Смехотворно! — воскликнул Аймиш. — Никто не может сместить меня с должности, пока не закончится срок моего пребывания в этой должности, а это произойдет только через шесть лет».

«Что, если будет иметь место трансформация?»

«Ваш способ выражаться меня шокирует».

«Но рассмотрите этот вопрос, чисто гипотетически. Что произойдет в такой ситуации?»

«Канцлером станет Эйвершем. Но каким образом…»

«Вот именно», — прервал канцлера Кудеяр.

Аймиш изумленно уставился на собеседника: «Надеюсь, вы не подозреваете, что Рольф…»

«Я ничего не подразумеваю. Я всего лишь делаю предположения, из которых вы можете извлечь свои собственные выводы».

«Почему вы мне об этом говорите?» — потребовал объяснений Аймиш.

Кудеяр уселся на стуле поглубже: «У меня есть надежды на будущее. Я верю в стабильность. Я могу способствовать сохранению стабильности и в то же время обеспечить себе дополнительный подъем».

«А! — слегка ироническим тоном отозвался канцлер. — Наконец тайное становится явным».

«В своих пропагандистских материалах авгуры используют вас как символ паразитического сибаритства и незаслуженного автоматического подъема».

«Автоматического подъема? — канцлер рассмеялся от всей души. — Если бы только они знали, как обстоит дело!»

«Было бы полезно дать им знать, как обстоит дело — это привело бы к уничтожению символа».

«Но как это сделать?» — поинтересовался Аймиш.

«Думаю, что самой эффективной контрпропагандой было бы распространение видеозаписи — своего рода исторического обзора функций канцлера и биографического очерка, посвященного вашей карьере и вашему характеру».

«Сомневаюсь, что это кого-нибудь заинтересует. Канцлер — не более чем символическая фигура».

«За исключением чрезвычайных ситуаций, когда канцлер обязан встать на защиту правопорядка и принимать решения».

Аймиш улыбнулся: «В Кларджесе не бывает чрезвычайных ситуаций. Мы — слишком цивилизованный народ».

«Времена меняются — как говорили когда-то, в воздухе пахнет порохом. Агитация авгуров — только одно из проявлений нарастающего напряжения. Упомянутая мной видеозапись могла бы проткнуть парочку пропагандистских пузырей, подзуживающих авгуров, извращенцев и прочих хулиганов. Если мы успешно поддержим ваш престиж, и мне, и вам обеспечен дополнительный подъем».