Клара и Солнце - [9]

Шрифт
Интервал

– Спасибо вам обеим, – сказала она и, протянув руку, мягко дотронулась до нас по очереди. – Спасибо огромное.

И все равно что-то, я чувствовала, изменилось: чем-то мы разочаровали ее.

* * *

После этого начался наш второй период в средней части магазина. Мы с Розой по-прежнему часто были вместе, но Администратор теперь меняла наше расположение, и я могла провести день, стоя около ИД Рекса или ИП Кику. Большинство дней, однако, я проводила там, откуда была видна часть витрины и улица за ней, поэтому могла и дальше узнавать новое про наружные дела. Например, когда появилась КОТЭ-машина, я была на той стороне, где журнальный стол, прямо перед центральной нишей, и мне было почти так же хорошо видно, как если бы я все еще сидела в витрине.

Уже за несколько дней стало ясно, что КОТЭ-машина – это будет что-то особенное. Вначале, чтобы все для нее подготовить, пришли ремонтные люди, они огородили часть улицы деревянными барьерами. Водителям такси это очень не понравилось, их громкие гудки звучали не переставая. Потом ремонтные люди начали долбить и взламывать поверхность улицы и даже участки тротуара, чем испугали двоих ИД в витрине. Когда шум сделался просто ужасным, Роза поднесла ладони к ушам и оставила их там, хотя в магазине были покупатели. Администратор извинялась перед каждым, кто к нам входил, хотя шум был не из-за нас. Один покупатель начал говорить про Загрязнение и, показывая на ремонтных людей снаружи, сказал, что Загрязнение опасно для всех. Поэтому, когда приехала КОТЭ-машина, я подумала, что это, наверное, машина, которая борется с Загрязнением, но ИД Рекс сказал – нет, она предназначена его усиливать. Я сказала ему, что не верю, а он мне на это ответил: «Подожди, Клара, сама увидишь».

Он, конечно, оказался прав. КОТЭ-машина – я мысленно назвала ее так, потому что на ее боку было большими буквами написано «КОТЭ», – начала с завывания на высокой ноте. Это было далеко не так плохо, как долбежка, и не хуже, чем пылесос Администратора. Но из ее крыши торчали три короткие трубы, и из них пошел дым. Вначале он вылетал маленькими белыми клубами, но затем потемнел и стал подниматься не отдельными сгустками, а одной плотной тучей без просвета.

Когда я взглянула в следующий раз, улица была разделена на несколько вертикальных блоков – со своего места я, не наклоняясь вперед, вполне отчетливо видела три из них. Густота темного дыма в разных блоках казалась разной, можно было подумать, что предлагаются на выбор контрастирующие оттенки серого. Но даже там, где дым стоял плотнее всего, я все равно различала много подробностей. В одном блоке, например, был кусок деревянного барьера ремонтных людей и была, как бы прикрепленная сейчас к барьеру, передняя часть такси. В соседнем блоке, косо срезая его верхний угол, виднелся металлический прут, в котором я узнала деталь одного из высоких уличных знаков. И, вглядываясь, я даже могла различить часть темного силуэта сидящей на нем птицы. В какой-то момент я увидела бегуна, и когда он переместился из одного блока в другой, изменились и величина фигуры, и направление движения. А потом Загрязнение до того ухудшилось, что даже со стороны журнального стола я больше не видела небесного промежутка, и сама витрина, которую стекольные люди так гордо очищали для Администратора, покрылась грязными точками.

Мне очень жалко стало двоих ИД, которые так долго ждали своей очереди в витрине. Они продолжали там сидеть в хороших позах, но я увидела, как один из них не выдержал и закрыл лицо локтем, как будто Загрязнение могло проникнуть через стекло. Администратор тогда поднялась на возвышение и зашептала ему на ухо что-то успокаивающее, но, когда она наконец сошла вниз и начала поправлять браслеты в Передвижной Витрине, я увидела, что она тоже расстроена. Я подумала, что она, может быть, даже выйдет наружу разговаривать с ремонтными людьми, но тут она заметила нас, улыбнулась и сказала:

– Пожалуйста, послушайте все. Да, это неприятно, но волноваться не о чем. Несколько дней потерпеть, и все будет позади.

Но прошел день, за ним еще день, а КОТЭ-машина все не унималась, и день сделался почти как ночь. Один раз я принялась искать на нашем полу, в нишах и на стенах Солнечные фигуры, но их больше там не было. Солнце, я знала, старалось изо всех сил, и ближе к вечеру второго скверного дня, пусть даже дым стал еще гуще, Его фигуры снова появились, хоть и очень бледные. Я обеспокоилась и спросила Администратора, будем ли мы получать все нужное питание, но она ответила со смехом:

– Этот ужас тут уже был несколько раз, и никто в магазине не пострадал. Так что перестань об этом думать, Клара.

И все-таки после четырех дней беспрерывного Загрязнения я почувствовала, что слабею. Я старалась этого не показывать, особенно при покупателях. Но – возможно, из-за КОТЭ-машины – в магазине теперь подолгу не было покупателей вовсе, и я иногда позволяла себе поникнуть телом, так что ИД Рексу приходилось трогать мою руку, чтобы я опять встала прямо.

Потом однажды утром поднялась решетка, и не только КОТЭ-машины, но и всего огороженного участка уже не было. Загрязнение тоже ушло, небесный промежуток вернулся и сиял голубизной, и Солнце вливало в магазин Свое питание. Такси вновь ехали гладко, водители были счастливы. Даже бегуны пробегали с улыбками. Все время, пока тут была КОТЭ-машина, я беспокоилась, что Джози, может быть, пытается прийти в магазин, но Загрязнение ей мешает. Теперь, однако, с этим было покончено, и настроение в магазине и снаружи стало таким приподнятым, что у меня возникло чувство: если Джози вернется, то сегодня. Но во второй половине дня я осознала, что эта идея ни на чем не основана. Я перестала высматривать Джози на улице и сосредоточилась вместо этого на том, чтобы узнать побольше о наружных делах.


Еще от автора Кадзуо Исигуро
Остаток дня

Английский слуга (в нашем случае – дворецкий), строго говоря, не чин и не профессия. Это призвание, миссия, несносимый (но почетный!) крест, который взваливает на себя главный герой Стивенс и несет с достоинством по жизни. Правда, под занавес этой самой жизни что-то заставляет повернуться назад, в прошлое, и обнаруживается, что мир устроен сложнее, нежели подведомственное хозяйство дворецкого. Что достоинство может сохраняться непонятно ради чего, а культ джентльмена – использоваться хитрыми прагматиками не в лучших целях.Автор, японец по происхождению, создал один из самых «английских» романов конца XX века, подобно Джозефу Конраду или Владимиру Набокову в совершенстве овладев искусством слова другой страны.


Художник зыбкого мира

Впервые на русском — второй роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лаурета Букеровской премии за свой третий роман «Остаток дня». Но уже «Художник зыбкого мира» попал в Букеровский шортлист.Герой этой книги — один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии, тихо доживающий свои дни и мечтающий лишь удачного выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий.


Погребённый великан

Каждое произведение Кадзуо Исигуро — событие в мировой литературе. Его романы переведены более чем на сорок языков. Тиражи книг «Остаток дня» и «Не отпускай меня» составили свыше миллиона экземпляров.«Погребённый великан» — роман необычный, завораживающий.Автор переносит нас в средневековую Англию, когда бритты воевали с саксами, а землю окутывала хмарь, заставляющая забывать только что прожитый час так же быстро, как утро, прожитое много лет назад.Пожилая пара, Аксель и Беатриса, покидают свою деревушку и отправляются в полное опасностей путешествие — они хотят найти сына, которого не видели уже много лет.Исигуро рассказывает историю о памяти и забвении, о мести и войне, о любви и прощении.Но главное — о людях, о том, как все мы по большому счёту одиноки.ОТЗЫВЫ О КНИГЕ:Если бы мне предложили выбрать самый любимый роман Исигуро, я бы назвал «Погребённого великана».Дэвид МитчеллКак и другие важные книги, «Погребённый великан» долго не забывается, вы будете возвращаться к нему снова и снова.


Там, где в дымке холмы

Впервые на русском — дебютный роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лауреата Букеровской премии за «Остаток дня». Первая книга Исигуро уже подобна дзен-буддистскому саду, в котором ни цветистым метафорам, ни диким сорнякам не позволено заслонить сюжет.Эцуко живет в английской провинции. После самоубийства старшей дочери она погружается в воспоминания о своей юности в послевоенном Нагасаки, дружбе с обедневшей аристократкой Сатико и о сопутствовавших этой дружбе странных, если не сказать макабрических, событиях…


Ноктюрны: пять историй о музыке и сумерках

От урожденного японца, выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, лауреата Букеровской премии за «Остаток дня», — первый в его блистательном послужном списке сборник рассказов. Эти пять поразительных историй о волшебной силе музыки и сгущающихся сумерках объединены не только тематически и метафорически, но и общими персонажами, складываясь в изысканное масштабное полотно. Здесь неудачливый саксофонист ложится на пластическую операцию в расчете, что это сдвинет с мертвой точки его карьеру, звезда эстрады поет в Венеции серенады собственной жене, с которой прожил не один десяток лет, а молодой виолончелист находит себе в высшей степени оригинальную наставницу…Впервые на русском.Восхитительная, искусная книга о том, как течет время, и о тех звучных нотах, что делают его течение осмысленным.Independenton SundayЭти истории украдкой подбирают ключик к вашему сердцу и поселяются там навечно.Evening StandardТеперь понятно, какую задачу поставил перед собой этот выдающийся стилист: ни больше ни меньше — найти общий, а то и всеобщий знаменатель того эмоционального опыта, который и делает человека человеком.


Рекомендуем почитать
Размах и энергия Перри Экса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Летописная завеса над князем Владимиром

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Эскадрон несуществующих гусар

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Достойное градоописание

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жалкие бессмертные дождевые черви

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Фиалка со старой горы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Второй меч

Петер Хандке – лауреат Нобелевской премии 2019 года, яркий представитель немецкоязычной литературы, талантливый стилист, сценарист многих известных кинофильмов, в числе которых «Небо над Берлином» и «Страх вратаря перед пенальти». «Второй меч» – последнее на данный момент произведение Хандке, написанное сразу после получения писателем Нобелевской премии. Громко и ясно звучит голос Хандке, и в многочисленных метафорах, едва уловимых аллюзиях угадываются отголоски мыслей и настроений автора. Что есть несправедливость и что есть месть? И в чем настоящая важность историй? «Второй меч» – книга, как это часто бывает у Хандке, о духовном путешествии и бесконечном созерцании окружающего мира.


Уроки горы Сен-Виктуар

Петер Хандке – лауреат Нобелевской премии по литературе 2019 года, участник «группы 47», прозаик, драматург, сценарист, один из важнейших немецкоязычных писателей послевоенного времени. Тексты Хандке славятся уникальными лингвистическими решениями и насыщенным языком. Они о мире, о жизни, о нахождении в моменте и наслаждении им. Под обложкой этой книги собраны четыре повести: «Медленное возвращение домой», «Уроки горы Сен-Виктуар», «Детская история», «По деревням». Живописное и кинематографичное повествование откроет вам целый мир, придуманный настоящим художником и очень талантливым писателем.НОБЕЛЕВСКИЙ КОМИТЕТ: «За весомые произведения, в которых, мастерски используя возможности языка, Хандке исследует периферию и особенность человеческого опыта».


Воровка фруктов

«Эта история началась в один из тех дней разгара лета, когда ты первый раз в году идешь босиком по траве и тебя жалит пчела». Именно это стало для героя знаком того, что пора отправляться в путь на поиски. Он ищет женщину, которую зовет воровкой фруктов. Следом за ней он, а значит, и мы, отправляемся в Вексен. На поезде промчав сквозь Париж, вдоль рек и равнин, по обочинам дорог, встречая случайных и неслучайных людей, познавая новое, мы открываем главного героя с разных сторон. Хандке умеет превратить любое обыденное действие – слово, мысль, наблюдение – в поистине грандиозный эпос.


Сорок одна хлопушка

Повествователь, сказочник, мифотворец, сатирик, мастер аллюзий и настоящий галлюциногенный реалист… Всё это — Мо Янь, один из величайших писателей современности, знаменитый китайский романист, который в 2012 году был удостоен Нобелевской премии по литературе. «Сорок одна хлопушка» на русском языке издаётся впервые и повествует о диковинном китайском городе, в котором все без ума от мяса. Девятнадцатилетний Ля Сяотун рассказывает старому монаху, а заодно и нам, истории из своей жизни и жизней других горожан, и чем дальше, тем глубже заводит нас в дебри и тайны этого фантасмагорического городка, который на самом деле является лишь аллегорическим отражением современного Китая. В городе, где родился и вырос Ло Сяотун, все без ума от мяса.