Клан Пещерного Медведя - [9]

– А что в другой чаше? – спросил он.

– Обычный бульон. Бедняжка совсем исхудала. Что, по-твоему, с ней стряслось? Откуда она пришла? Где ее родные? Видать, она бродила не один день.

– Об этом знают только духи, – ответил Мог-ур. – Думаешь, травы на нее подействуют? Ведь она не из Клана.

– Думаю, что подействуют. Другие – тоже люди. Помнишь, как мать рассказывала о человеке со сломанной рукой, который помог ее матери? Наша магия его исцелила, только он долго не мог проснуться.

– Жаль, что тебе не довелось знать мать нашей матери. Она была целительницей редкого таланта, к ней приходили из других Кланов. К несчастью, она покинула нас слишком рано, едва ты, Иза, появилась на свет. О том человеке она сама рассказывала мне, да и мой предшественник Мог-ур тоже. Чужак жил у нас, пока окончательно не набрался сил. Он, должно быть, оказался неплохим охотником, раз его допустили к охоте. Ты права, Иза, они тоже люди, хотя и не похожие на нас. – Мог-ур запнулся, Иза была очень умна и могла сама додуматься до секретов ритуалов, в которые были посвящены только мужчины.

Проверив еще раз, не остыло ли зелье, Иза положила детскую головку себе на колени и стала понемногу кормить малышку из костяной чаши. Девчушка бормотала что-то несвязное, усиленно пытаясь отстранить горькое лекарство. С похлебкой дело обстояло проще. Несмотря на то, что девочка все еще была в бреду, ее истощенное тело жаждало пищи. Дождавшись, когда она уснет спокойным сном, Иза послушала ее дыхание и пульс. Теперь она сделала все, что было в ее силах. Если положение малышки не стало слишком серьезным, она могла выкарабкаться. Последнее слово оставалось за духами и внутренними силами девочки.

К Изе направлялся Бран, вид у него был далеко не благожелательный. Она поднялась и поспешила к женщинам, готовящим еду. Позволив Изе взять чужого ребенка, Бран вскоре и думать забыл о нем, но теперь его одолели сомнения. Хотя по обычаю ему не положено было прислушиваться к тому, что говорили соплеменники, он не мог закрывать на это глаза. Зачем он позволил взять девочку с собой? А что, если чужой ребенок в Клане еще больше разгневает духов? Бран собрался, было остановить целительницу, но Креб перехватил его и отвел в сторону.

– В чем дело, Бран? Чем ты встревожен?

– Иза должна бросить ребенка здесь, Мог-ур. Он не из нашего Клана, и это может разгневать духов. В другой раз я ни за что не позволил бы взять его с собой.

– Нет, Бран, – ответил маг. – Доброта не может разгневать духов-защитников. Ты же знаешь Изу, она ни за что не пройдет мимо больного существа, кем бы оно ни было. И об этом наверняка известно духам. Не зря же ребенок оказался на ее пути?! Возможно, малышка и не выкарабкается, но коли Урсус решит призвать ее в мир духов, пусть на то будет его воля. Не надо ему мешать. Однако бросить девочку здесь – все равно что обречь на верную гибель.

Его слова не нашли отклика в душе Брана. Однако Креб обладал глубоким знанием мира духов, и Бран был вынужден с ним согласиться.

Креб ожидал, пока остальные закончат есть, чтобы приступить к вечерней церемонии. Иза тем временем стелила ему постель и готовилась к утру. Мог-ур временно запретил мужчинам и женщинам спать вместе, пока они не найдут пещеру, дабы все сосредоточили свои усилия на заветной цели.

Однако для Изы данный запрет ничего не значил: ее мужчина погиб во время землетрясения. На погребальной церемонии она, как полагается, оплакала его кончину – чтобы не стряслось ничего дурного, – но несчастной себя не чувствовала. Он был человеком жестоким и часто досаждал ей. Их отношениям не хватало теплоты. Теперь ей предстояло узнать, какое решение насчет нее примет Бран и кто позаботится о ней и будущем ребенке. Надеялась она только на то, что не перестанет готовить для Креба.

После брачной церемонии они по-прежнему делили один очаг с Кребом. Иза чувствовала, что брату тоже пришелся не по нраву ее мужчина, хотя маг никогда не вмешивался в их личные отношения. Сама целительница всегда почитала за честь стряпать для Мог-ура, более того, с братом ее связывали узы нежнейшей привязанности, которую женщины обычно испытывают к своим спутникам жизни.

Порой Иза жалела Креба. Если б он захотел, то обзавелся бы своей женщиной. Однако, несмотря на его магический дар и высокое положение в Клане, ни одна женщина не смогла бы глядеть на его изуродованное тело без содрогания. Иза это знала, как, впрочем, и он сам. Креб никогда не избирал девственниц, и этим вызывал к себе еще большее уважение. Все, в том числе и мужчины, за исключением разве что Брана и Изы, относились к нему с благоговейным страхом. С раннего детства Иза познала его доброту и чуткость. Правда, эту сторону характера он не любил выставлять напоказ.

Но именно это свойство его натуры как раз и возобладало в великом Мог-уре. Мысли о маленькой девочке занимали его больше, чем предстоящая вечерняя церемония. Люди ее типа всегда вызывали у него интерес, но, поскольку его соплеменники старались держаться от Других подальше, ему не приходилось видеть их маленьких детей. Он предполагал, что малышка, вероятно, осталась сиротой после землетрясения, но, как ее сородичи оказались в этих краях, он понять не мог. Ведь Другие жили намного севернее этих мест.