Клан, или Кровные узы - [32]
— Девочка моя… ты что… не уберег…, - словно рвя себе душу, в очередной раз мысленно проклинал себя, вглядываясь в темноте в родные черты лица. Кровоподтек на губе, совсем свежая ранка возле левого угла глаза, бессильно закинутая назад голова и кровящая ссадина на нежной коже шеи. Словно очередная пощечина и новый приступ боли, Андрей нервно сглотнул, боясь себе представить, что же она пережила за эти двадцать четыре часа.
— Ты пришел… значит….нужна…, - словно в бреду, прошептала вновь, отключаясь.
А он… уже не существовало ни тех убитых несколько минут им парней, охраняющих Лизу, ни того, что ему пришлось сделать, дабы с десяток мужчин за стеной учинили жесткую расправу над людьми Черепа, перед глазами лишь ее гаснущий взгляд наполненный щемящей болью. Он знал, что спустя несколько часов Лиза придет в себя, знал, насколько велики будут ее терзания, как и то, что не смотря ни на что, уже никогда не сможет отпустить ее от себя. Попросту не сможет, наверняка звучит как эгоизм, но тело и душа наперебой кричат ему обратное, столько времени…
Аккуратно, дабы не потревожить обессилено лежащую на его руках хрупкую фигурку, мягко подложил руку ей под лопатки, другую подсунул под изгиб колен. Словно невесомую, приподнял с холодного пола, кутая обнаженные плечи в порванной футболке и ледяные ноги в ужасно потрепанных джинсах в своем пиджаке. Лиза лишь безвольно откинула голову на его плече, что то бессвязно шепча губами в темноту.
— Тшш… девочка моя…все прошло…, - только и сумел выдавить из себя, лихорадочно ища в бликах луны нужное ему окно. Еще несколько шагов, и резким движением ноги со всей мочи ударил по окну, заставив массивное стекло разлететься вдребезги. Прижав Лизу еще ближе к грудной клетке, мигом сгруппировавшись, перепрыгнул через грязный подоконник. Уже чувствуя под ногами сырую промозглую землю, напоследок обернулся.
"Моя дочь самое ценное, что я имею. Я хочу видеть ее живой… она обязана быть живой…", — слова ее отца, когда держа в руке дымящуюся трубку мобильного, Андрей сквозь шум ветра на улице вслушивался в слова мужчины, ее отца.
Сейчас, в эти несколько минут, когда он сам, уже направляясь твердым шагом за угол к припаркованной иномарке, дюжие ребята взад вперед рыскали по помещению в поисках дочери самого Черкасова. Позвонив ее отцу еще вчера, Андрей был уверен, что поступил верно.
Хлопающий звук дверцы автомобиля, и Истомин, согнувшись буквально пополам, бережно уложил на заднее сиденье обмякшее тело девушки. Лиза беспокойно заерзала, что то пытаясь прошептать и вмиг затихла, почувствовав под собой твердое кожаное сиденье и мягкий голос мужчины рядом.
Несколько секунд, нужных для того, что бы мигом оказаться у водительского сиденья, и уже ничего, по сути, не важно. Ни пятеро бритоголовых ребят, в быстром темпе выскочивших неподалеку, ни то, что тяжелый глухой звук приближающейся машины может принадлежать не кому иному, как ее отцу. Ничего. Только крепко сжимаемый руль твердыми холодными пальцами и стертая шина колес, на огромной скорости рассекающих пространство перед собой, туда, где нет звука выскальзывающей из дула пистолета пули, нет агонии человеческих глаза, устремленных на тебя, где нет смерти…
Тихий скрип деревянных половиц, прохлада простыни на обнаженном теле, саднящая боль на губах вперемешку с тяжестью, окутавшей каждую клеточку ее существа… Лиза заворочалась, пытаясь повернуться на живот, еще больше укуталась в спасительную простыню. Попыталась расслабиться, вытянув вдоль постели длинные стройные ноги, нужное спокойствие так и не пришло. Все происшедшее, словно страшный сон, мигом ворвалось в едва утихшее сознание девушки. Дурман, все еще продолжавший витать где то внутри ее, и Лиза, слегка опираясь на ноющую кисть руки, медленно стала приподыматься, придерживая сползающий край ткани на груди.
Воспоминания, которые она помнила как минувший сон, когда сквозь пелену тумана чьи-то руки заботливо прижимают ее к себе, шепот желанного голоса на ухо, разгоряченное мужское тело, которое она ощущала даже сквозь одежду. Потом лишь обрывки… твердое дно ванны под собой, бережное стягивание одежды с вымученного тела и легкие, практически неощутимые касания его рук к воспаленной коже, смывающие с нее горячей водой весь страх, все переживания и муки. Холодное, сырое помещение, куда ее притащили с плотно завязанными глазами, писк крыс неподалеку и ощущение того, что вот именно так и сходят сума. Лишь однажды Череп явился к ней, приставив к заклеенным пластырем губам что-то наподобие телефонной трубки, в которую она бессвязно мычала, пытаясь выдавить из себя что-то наподобие звука. Она помнила едкий, омерзительный смех Черепа и то, как после всего мужчина резко сорвав в нее пластырь, жадно впился в смятые кровавые губы, руками грубо исследуя ее обездвиженное тело. Самодовольный взгляд мужчины и Лиза, напрягшись изо всех сил, явно подчеркивая свое омерзение, согнулась пополам, вытирая кровавые подтеки и его слюни о ткань своих брюк. Властное касание волосатой руки ее бедра, и изловчившись, девушка со всей мочи плюнула обидчику в лицо, вымещая в этом жесте все свое омерзение и поток злости. А дальше… адская боль в затылке и темнота, охватившая все тело и мелькавшая перед глазами. Очнувшись, опять обнаружила на лице тугой, сдирающий плоть ее губ в кровь, пластырь. Руки еще туже перевязаны за спиной и костяшки стоп, иссеченные в кровь жесткой веревкой.
Совсем еще маленькой девочкой главная героиня потеряла отца, через некоторое время мать, посвятившая все свободное время и любовь дочери, вновь выходит замуж. Вроде бы нечего, если бы не одно "но"… Мужчина, которого мать выбирает себе в спутники, производит неизгладимое впечатление на ее дочь. Проходит время, дочь из угловатого подростка становится великолепной девушкой, а вот и без того хрупкие отношения девушки с отчимом постепенно сходят на нет. Умирает мать, довольно нелепо, и отчего еще более горько.
Любовно-приключенческий роман, рассказывающий о легендарной японской разведчице Азэми, а так же, тайных обществах и организациях, тайных островах в океанах, которых нет на картах мира, о том, как вербуют агентов в иностранные разведки, какие эксперименты проводят гипнотизеры над людьми, работающие на службе у разных организаций и многом другом интересном и познавательном для всех категорий граждан, а особенно для тех, кто любит романы про шпионов.
Когда Логан Келлар наконец-то был готов изменить что-то в своей жизни, весь его мир перевернулся с ног на голову. Теперь боль, которую он привык хоронить, дает отпор. Она не позволяет ему вернуться к его старым методам, не позволяет спрятаться от его ошибок и не позволяет ему онеметь.
Продолжение "Больше, чем любовь..." Гарри задумчиво сидел в кресле, медленно перебирая струны гитары. Его мысли были очень далеко. Наверное, именно сегодня и именно сейчас он принял решение забыть ее. Ему надоело в течении года ждать. Надеяться, что она ответит на сообщение или звонок. В эту минуту он понял, что ее больше нет. Она ушла так же неожиданно, как и ворвалась в его жизнь. Подарив лишь две ночи, полные наслаждения. Он благодарен ей. Любовь. Боль. Секс. Ревность. А будет ли счастье? Продолжение истории Гарри и Элис.
Часть 1. Красивая танцовщица элитного мужского клуба, равнодушная к своим многочисленным поклонникам. Холодная, безразличная и не верящая в любовь -может ли она потерять голову от того чувства, которое раньше считала совершенно ненужным?
В немецком языке есть слово «hassliebe». Если по словарю, то оно переводится как «чувство, колеблющееся между любовью и ненавистью». Две стороны одной медали - ты можешь ненавидеть одного и того же человека так же сильно, как любить. Но иногда у тебя просто нет выбора.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.