Клан Белого Волка - [77]

– Полагаю, разговор слишком серьёзен, сир?

– Да. Что ж, не будем ходить вокруг да около. Начнём с главного. Почему я не знаю, что Роскабельски бежал?

– А вы не знаете?

– Знаю!

– Тогда почему спрашиваете? – осторожно уточнил он.

Я нервно почесал в затылке, успокоился и потребовал отчета. Седрик, не отпираясь, признал, что пленник исчез, возможно, ещё позавчера. Стражники точно не знают, поскольку от еды и воды он отказывался, а вчера в ночь в его подвале было обнаружено лишь чучело из соломы в баронском платье. Засовы у нас надежные, двери крепкие, каменная кладка на века.

– Сир, я не понимаю, как можно бежать в оконце, куда и кошка не проскользнет?

– Он может, – вздохнул я. – То есть мог.

– В смысле?

– Наш сосед барон Роскабельски мёртв.

– Убит? – уточнил Седрик.

– Убит, – согласился я.

– Вашей рукой?

– При моём непосредственном участии, – уклончиво ответил я. – Но решающую лепту внесла миледи Дана.

– Ваша чернокудрая гостья и прекрасная спутница?

– А вот это не имеет отношения к делу.

Старый крестоносец слегка наклонил голову, признавая последний вопрос чуточку бестактным.

– Так вот, я хочу, чтобы ты взял на себя все хлопоты, связанные с землями покойного. Уверен, что у барона есть какие-то родственники, способные предъявить права на наследство, каким бы ничтожным оно ни было. Как ты понимаешь, мы не претендуем на чужое, но ни за что не отдадим своё.

– Я правильно понял ваш намёк, сир?

– Никаких намёков. – Я строго помахал у него перед носом указательным пальцем. – Если представители семейства Роскабельски такие же гады и жмоты, как и сам барон, то в первую очередь они захотят наложить лапу на наши пограничные территории. Не помню, что у нас там точно – две мили по ручью или овраг у сосновой рощи?

– Какая кому разница?..

Ну, в определённом смысле старый вояка, конечно, прав: чётких границ в этих землях не бывает, они меняются практически каждый год в зависимости от войн, эпидемий, урожайных или неурожайных лет, активности самого Закордонья и набегов-налётов нечисти с той стороны.

Грани часто неспокойны, и в так называемые дни «открытых дверей» жуткие твари Севера перекраивают наш мир под себя. Как результат – брошенные поля, пустующие деревни, исчезновение с политических карт королевства целых областей, баронств и княжеств.

Моему предшественнику каким-то образом удавалось золотом и мечом удерживать все земли замка Кость, я старался поступать так же.

– И всё-таки на всякий случай, чтобы потом не было недомолвок – сначала надо всё тщательнейшим образом выяснить! Убедиться, что никто не уйдёт обиженным…

– Сир, я хоть раз не оправдал ваше доверие? – В голосе Седрика проявилось нетерпение и обида.

– В общем и целом нет, не припомню такого, – пришлось согласиться мне, поскольку против фактов не попрёшь.

Бывший участник Крестовых походов был единственным человеком, на кого можно было возложить эту деликатную проблему. Деликатную в том плане, что обычно лицо, интересующееся границами земли другого лица, скоропостижно исчезнувшего неизвестно где, как правило, и подозревается окружающими в организации этого самого исчезновения.

Мне же ни на минуту не улыбалось, чтобы моё имя хоть как-то соотносилось с баронским. Королевские суды у нас есть, как и суды церкви, не говорю уж про банальный самосуд трёх-четырёх соседских кланов, вполне способных объединиться ради «священной мести». Эти вообще творят, что хотят…

А в том, что слухи про прах несчастного Роскабельски, якобы виденный на грязных руках надменного Белхорста, всплывут в нашем тихом Закордонье, сомневаться не приходилось. Сомнений в этом не больше, чем в порядке времён года, то есть после осени весны не будет, хочешь не хочешь, а придёт зима. Значит, когда все всё узнают и заявятся ко мне с претензиями, нам лучше быть во всеоружии.

Поэтому только Седрик, только разведка, только самые щадящие действия, расспросы и выяснение деталей. Ничего лишнего, превентивные действия ненаказуемы.

– А мне, кстати, тоже кое-что надо проверить.

Старый рубака понимающе подмигнул и быстрыми шагами вышел из кухни.

Зачем он мне подмигивал, неизвестно, я всего лишь хотел на какое-то время уединиться у себя в комнате и посчитать, что у нас с деньгами. На текущие расходы вроде бы всегда хватало, но в ближайшее время нам может понадобиться расширение гарнизона. Сидеть в осаде не то чтобы так уж утомительно, но гарантированно скучно. Поэтому придётся раскошелиться, и не только на новых наёмников, но ещё и на значительные закупки продовольствия, оружия, одежды и дров.

Последнее, кстати, очень важно: ни угля, ни нефти, ни газа в наших краях пока не обнаружено. Впрочем, если вспомнить историю мировых конфликтов за последние десять лет, пожалуй, оно и к лучшему. Перебьёмся на дровах, из-за них пока никто не лезет учить тебя демократии…

– Ничего, – пробормотал я себе под нос минут через пятнадцать – двадцать. Когда дошёл до комнаты, вытащил секретный сундучок из-под кровати, пересчитал монетки, добавил приблизительную стоимость золотого и серебряного лома, подумал и убрал всё обратно.

Брать наёмников в осень даже выгодно, люди рассчитывают пересидеть в тепле, за каменными стенами. Мы могли бы позволить себе человек восемь или даже десять. Но вот с продуктами полный «гитлер капут!». Нам и самим-то до весны еле-еле, а уж прокормить ещё десять лишних ртов… Можно, конечно, пойти на компромисс, нанять пятерых и урезать всем пайки, но голодный наёмник – не воин. Он просто пошлёт меня лесом, а сам уйдёт к другому нанимателю на запах каши, ещё и остальных с собой сманит. Не-е, не пойдёт, я против!