Кладбищенский цветок - [25]

– Понятно, улики могут сработать, когда кто-то попадёт в поле зрения следствия, – Елизавета Андреевна потянулась и разлила из графина остатки вина. – Девушки похожи между собой? – Павел протянул фотографию, женщина вытерла пальцы о салфетку, двумя пальцами взяла снимок и вгляделась. – Может только возраст, а внешне совершенно разные. Первая не высокая, вторая выше ста семидесяти, первая русая, вторая рыжая.

– И возраст не совсем совпадает, – поправил Павел. – Первой двадцать восемь, второй двадцать пять.

– Вы выяснили личность второй? – полицейский кивнул. – Что молчишь, рассказывай!

– Тело несколько дней лежало в морге, мы надеялись, что объявятся родственники. Кто-то же должен искать пропажу! Сами тем временем опергруппа тоже не сидела, сложа руки. Эксперт при тщательном осмотре обнаружил на пальцах девушки мельчайшие частички канифоли.

– Странно, она имеет отношение к радиоэлектронике, паяет детали? По сути, канифоль смола хвойных растений, затвердевшая в результате испарения жидких фракций, насколько я помню из курса по химии.

– И мы так подумали сначала: канифоль не имеет особенно широкого применения. Вот когда коснулись, стало понятно, что девушка может работать где угодно! Иногда олимпийцы натирают стрелы для стрельбы из лука. Канифоль используют в фармацевтической промышленности, в лакокрасочном производстве, химической промышленности, изготовлении смазочных материалов, производстве мыла, проклейки бумаги и картона. Танцоры фламенко, ирландских танцев и балета натирают составом обувь, для предотвращения проскальзывания. Канифоль широко применяется для натирки смычков струнных музыкальных инструментов. Без этой процедуры инструмент не звучит в полной мере! Тогда эксперт снова осмотрел руки жертвы и по еле уловимой деформации кистей пришёл к выводу, что девушка имеет непосредственное отношение к скрипке!

– Если канифоль сохранилась на руках девушки, значит, она совсем недавно пользовалась составом. Как ученицу музыкальной школы её можно исключить, возраст не тот, двадцать пять лет. Можно рассматривать только, как преподавателя, – Долгополова прикурила новую сигарету. – Думаю, обнаружили вы её легко?

– Легко сказать! Сначала мы думали так же. Обошли музыкальные школы и Дворцы культуры и ничего! Тогда расширили диапазон поиска, чуть с ума не сошли! Вы даже не представляете, сколько симфонических оркестров и струнных ансамблей в Москве и области! И всё-таки нам повезло! Администратор симфонического оркестра Москвы Русская филармония вспомнил девушку. Она работала там вне штата несколько месяцев.

– Это как вне штата?

– Девушку не устраивали в оркестр официально, взяли как с испытательным сроком, на самом деле вызывали на подмену на случай болезни, отпуска или отгула кого-то из скрипачей. Она знала репертуар и не пропускала репетиций. Когда поняла, что её тупо используют, всё бросила и ушла. Так как официально скрипачку не оформили, адреса и паспортных данных никто не фиксировал.

– Как-то же они связывались с девушкой?

– По телефону, только администратор его не сохранил. И всё же он дал ниточку: несколько месяцев тому назад он случайно встретил девушку в одном оркестре. Команда молодых людей неплохо сыгралась, решила забить на гордость и амбиции. Они работали только под заказ. Выставили в интернете рекламу и взялись обслуживать корпоративы, частные вечеринки, свадьбы, сходняки особой публики и даже похороны.

– И что исполняли? – Елизавета Андреевна засмеялась. – Людвига Ван Бетховена, Мендельсона, Листа, Чайковского?

– Администратор поведал, что лабали всё и классические произведения, и русские народные напевы, и «Битлз», и «Квин» и, естественно, «Мурку». Любой каприз за ваши деньги! Так вот, я связался с дирижёром и выяснил личность девушки, – Краснопёров вынул из папки очередной листок. – Загайнова Елена Владимировна. Уроженка города Тулы, родителей нет, то есть когда-то были, но в четырёхлетнем возрасте ребёнка лишились родительских прав за алкоголизм и распутный образ жизни. Загайнова воспитывалась в детском доме города Тулы, посещала музыкальную школу, потом поступила в музыкальное училище по классу скрипки, закончила блестяще, подавала большие надежды, но долго не могла прибиться к солидному коллективу, пока не попала в коммерческий оркестр, где начала неплохо зарабатывать.

– У нас в стране бесплатно учат в школах и училищах? Мне кажется, даже петухи за здорово живёшь, перестали кукарекать!

– Я тоже поинтересовался, оказывается, из бюджета выделяются специальные средства на внешкольное образование детей из интернатов и детских домов. Девочке повезло, и плюс талант. Когда она попала в коллектив, то уже была замужем за Загайновым Семёном. Прописана на территории мужа в Горячевске, улица Цементников, дом семь, квартира пятьдесят пять.

– И что мужчина даже не пытался найти или это он от неё избавился?

– Нет, – мотнул головой Павел, – когда мы пришли по адресу, то дверь никто не открыл, а соседка поведала, что Семён опустился и превратился в запойного алкоголика после того, как потерял работу на цементном заводе. Лена поддерживала его изо всех сил, пока не имела стабильной работы, ночами мыла подъезды. На скрипке пиликала, но это раздражало мужа, нередко из-за дверей раздавался шум и ругань. Прожила молодая пара вместе чуть больше года, девушка подружками не обзавелась, а уж когда муж начал закладывать за воротник, вообще стыдно было кого-то в дом приглашать. Загайнова мы всё-таки допросили, когда наступило короткое просветление. Человек, опустившийся с трясущимися руками, среднего роста, субтильного телосложения. Он свою высокую, крупную жену просто бы не поднял. Кое-как выяснили то, что жена собрала вещи и ушла, в какой день это произошло, совсем не помнит, и искать её не собирался.