Кладбищенские крысы - [7]

Он резко обернулся, доставая пистолет и опуская голову, но как только повернулся, нечто похожее на громкие раскаты грома взорвалось в его голове с дождем посыпавшихся из его глаз искр.

Пошатнувшись, он выстрелил вслепую и закричал, когда вспышкой осветило ужасную пернатую фигуру, полуобнаженную и раскрашенную, которая стояла перед ним с поднятым томагавком — и Харрисон свалился в открытую могилу.

При падении он сильно ударился головой о край гроба. Его могучее тело обмякло; и тут же стремительными тенями метнулись крысы, безумные от голода и жажды крови, и бросились в могилу.

Глава IV Крысы в аду

Потрясенному разуму Харрисона казалось, будто он лежит во мраке на потемневшем дне ада, а чернота освещена языками пламени вечных огней. Торжествующие крики демонов звучали в его ушах, словно ударяя раскаленными кольями.

Он уже увидел их — танцующих чудовищ с острыми носами, дергающимися ушами, красными глазами и сверкающими зубами — и резкая боль от удара ножом пронзила его плоть.

Затем туман внезапно рассеялся. Он лежал не на дне ада, а на крышке гроба в глубине могилы, вместо огней сверкали вспышки молний на черном небе, а демонами оказались крысы, которые роились над ним и резали острыми, как бритвы, зубами.

Харрисон вскричал и судорожно приподнялся, его движение встревожило крыс. Но они не бросили могилу, а сбились в кучу вдоль стен, и их глаза горели красным цветом.

Харрисон понял, что он мог находиться без чувств лишь в течение нескольких секунд. В противном случае эти серые твари уже содрали бы живую плоть с его костей, так же как и сорвали мертвое мясо с головы человека, на чьем гробу он лежал.

Его тело уже было изрезано в нескольких местах, а одежда стала влажной от его собственной крови.

Выругавшись, он начал приподниматься — и паническая дрожь охватила его! При падении его левая рука застряла в полуоткрытом гробу, и вес тела тут же придавил ее. Харрисон переборол безумную волну ужаса.

Он не смог бы вытащить руку, пока не поднимет свое туловище с крышки гроба. Застрявшая рука удерживала его лежащим там.

В ловушке!

Его рука оказалась заперта в могиле убитого, в гробу с обезглавленным трупом, с тысячей серых крыс-упырей, готовых сорвать плоть с его живого скелета!

Словно почувствовав его беспомощность, крысы закопошились над ним. Харрисон боролся за свою жизнь, будто в кошмарном сне. Он ворочался, кричал, бил их тяжелым шестизарядным револьвером, который все еще сжимал в руке.

Их клыки рвали его, раздирая одежду и плоть, его тошнило от их едкого запаха; они почти покрыли его извивающимися, крутящимися телами. Он отбивался, бил и давил их, ударяя шестизарядником.

Людоеды падали на своих мертвых братьев. Он в отчаянии повернулся набок и вставил дуло пистолета под крышку гроба.

От вспышки огня и оглушительного выстрела крысы метнулись во все стороны. Снова и снова он нажимал на курок, пока не закончились патроны. Тяжелые пули пробили крышку, отколов от края крупные щепки. Харрисон вытащил застрявшую руку из щели.

Изнемогая от тошноты и дрожи, он выбрался из могилы и шатко поднялся на ноги. В волосах запеклась кровь из раны на голове от призрачного топора, и она сочилась из многочисленных ран на теле от зубов. Молния била постоянно, но фонарь все еще светил. Однако он уже не лежал на земле.

Казалось, он висел в воздухе; затем стало ясно, что его кто-то держал в руке — это был высокий мужчина в черном плаще, с угрожающе сверкающими из-под широких полей шляпы глазами. Во второй его руке был черный пистолет с дулом, направленным в грудь детектива.

— Должно быть, вы тот, черт побери, приезжий сыщик, которого Пит Уилкинсон сюда позвал, чтобы поймать меня! — прорычал мужчина.

— Так вы Джоэл Миддлтон! — пробормотал Харрисон.

— Разумеется, это я! — огрызнулся изгой. — Где этот старый черт Пит?

— Испугался и убежал.

— Свихнулся, наверное, как и Сол, — усмехнулся Миддлтон. — Ладно, передайте ему, что я сберегу пулю для его отвратительной рожи. И для Дика тоже.

— Зачем вы пришли сюда? — спросил Харрисон.

— Услышал выстрел. Я пришел сюда как раз, когда вы вылезали из могилы. Что с вами случилось? Кто вас так ударил по голове?

— Я не знаю, как его зовут, — ответил Харрисон, дотрагиваясь до ноющей раны.

— Ладно, для меня это не имеет значения. Но я хочу вам сообщить, что я не отрезал головы Джона. Я убил его, потому что так ему было и надо. — Изгой выругался и сплюнул. — Но остального я не делал!

— Я знаю, — ответил Харрисон.

— А? — изгой явно был поражен.

— Вам известно, в каких комнатах своего городского дома спят Миддлтоны?

— Не-а, — фыркнул Миддлтон. — В жизни там не бывал.

— Я так и думал. Кто бы ни положил голову Джона на каминную полку, ему это было известно. Задняя дверь кухни — единственная, которую можно было взломать, не разбудив кого-нибудь. Замок на двери Сола был сломан. Вы не могли этого знать. Сначала казалось, что кто-то изнутри совершил это. А замок взломали, чтобы выглядело, будто все сделали снаружи.

Ричард проговорился, и это заставило меня поверить в то, что это был Питер. Я решил привести его на кладбище и посмотреть, выдержат ли его нервы обвинение перед открытым гробом брата. Но я наткнулся на твердую землю и понял, что могилу не вскрывали. Это заставило меня изменить мнение, и мне все стало ясно. Несмотря ни на что, все оказалось просто.