Кладбище ведьм - [8]

Её окрик: Иди в дом, шлюха! Поговорим!

2.

Надю сморило на половине бутылки. Коньяк был дорогой, хороший. Не бил в голову сразу, а окутывал, придавая сознанию ощущение сонной воздушности, подготавливал к плавному переходу ко сну.

Она не заметила, как задремала на диване в зале. Проснулась спустя три часа, когда где-то в подушках под головой, завибрировал телефон. Звонила Наташа.

— Мам? Ты чего не открываешь? Я уже три раза домофон набрала. Ты вообще дома?

— Да, да, конечно, — в голове шумело. Надя потерла висок ладонью. — Я уснула, дорогая. Мне не хорошо… Сейчас открою, подожди секунду!

Тяжело поднялась, путаясь в колючем пледе, нажала кнопку домофона и сразу отправилась в кухню. Убрала коньяк, кружку, схватила альбом.

В коротком страшном сне ей привиделось, что из альбомных фотографий кто-то лезет. Темная, высокая тень с длинными руками и скрюченными пальцами. Надя запомнила яркую белозубую ухмылку и растрепанные волосы. Существо несколько раз звонко шлепнуло в ладони, и из-под ладоней разлетелись по комнате водяные брызги.

Надя мотнула головой, разгоняя остатки кошмара, после чего затолкнула альбом подальше на холодильник, чтобы никто его не смог найти. Не надо нам здесь страшилок.

Когда Наташа зашла в квартиру, гремя музыкой из динамиков телефона, Надя чистила в ванной зубы. Высунулась, растрепанная, с белой пеной на губах:

— Обед в холодильнике, разогрей!

Надя умылась, посмотрела на себя в зеркало. Помятое лицо, усталость. Голова к тому же раскалывалась. После сна мысли сделались вялыми и неторопливыми. Депрессия, чтоб ее, навалилась, не отпускала. Старая Надина подруга. Столько вместе с ней было выпито алкоголя…

На кухне Наташа разогревала в микроволновке тарелку с супом.

Надя застыла на пороге невольно любуясь дочкой. К шестнадцати годам Наташа успела усвоить важное правило — надо всегда быть женственной. Совсем недавно она была неказистой, мелкой девчонкой, а тут вдруг в ее манерах появилась изящность, плавность, присущая очаровательным обольстительницам из кинофильмов. Она научилась томно моргать, делать губки «уточкой» и капризничать при мальчиках. Её гардероб быстро наполнился обтягивающими платьями, туфлями на каблуках, белыми блузками и лифчиками самых разнообразных форм. При этом характер Наташи был непредсказуем, как ураган. Какая-то мелочь могла вывести её из себя до истерики, до воплей и ненависти к родителям, миру и жизни вообще. Надя лишний раз Наташу не дёргала, потому что много читала про переходный возраст и взросление. Считала, что лучше в такой ситуации держать нейтралитет. Но иногда, конечно, случалось.

— Как дела в школе?

— Нормально, — ответила Наташа. Ногти у нее были выкрашены в ярко-голубой. И когда успела? — Кушать будешь?

— Нет, спасибо. Я уже.

— Что-то случилось? — Наташа села за стол. — Ты про бабушку узнала, да?

Кольнуло в сердце.

— Откуда ты?..

С Наташей такое случалось. Черт знает как, но, бывало, опережала на мгновение, смахивала с губ еще не высказанную фразу. Как-то раз в три с половиной года она спросила у Грибова, серьезно заглядывая ему в глаза: «Пап, а ты плавда не хочешь больше сестличек и блатиков?». Все тогда здорово посмеялись, вот только Надя и Грибов за час до этого обсуждали на кухне, что не собираются больше заводить детей. Наташа не могла этого слышать, поскольку мирно спала за двумя дверьми, а родители разговаривали шепотом. Откуда узнала? Как догадалась?

Потом тоже случалось, не часто. Наташа предсказывала погоду, знала, когда в школе внезапно отменят занятия, а однажды за завтраком сообщила Наде, что та может не торопиться на работу, потому что «туда придут милиционеры и всех арестуют». Необъяснимо перепугавшаяся Надя тут же позвонила директору, который, конечно, посмеялся над предсказанием, но спустя полтора часа был арестован сотрудниками управления экономической безопасности. Надя узнала об этом, стоя в пробке, за полкилометра от офиса. Она до сих пор помнила, как по затылку будто провели ледяной иголкой.

Каждый раз, когда у Наташи случались такие вот видения, Надя думала о маме, которую в посёлке считали ведьмой. Что это, наследственное? Бывает вообще такое?

В то, что у мамы был какой-то дар, Надя верила, но с оговорками. Да и в Наташин верила, чего уж. Просто старалась не погружаться в эту тему, не делать жизнь сложнее, чем она есть.

— Бабушка умерла, да. — произнесла Наташа таким тоном, будто обсуждала погоду.

— Ты меня сейчас пугаешь, — пробормотала Надя. — Папа звонил?

— Вот еще, — Наташа шевельнула плечом. — У него вечно много дел.

Надя выдохнула.

— Бабушка умерла, верно, — сказала она. — И Цыган вместе с ней. Ужасная история. Он с ума сошел, ударил бабушку топором, потом… потом сам тоже умер.

— Кошмар, — сказала Наташа и, потеряв интерес, сместилась с тарелкой супа к кухонному столу. Села на табурет, поджав одну ногу, положила перед собой телефон. На телефоне крутилось какое-то видео.

— Наташа, милая, — Надя пыталась тщательно подобрать какие-то умные и важные слова. — Это большое горе для всей нашей семьи. Хотя бы покажи, что проявляешь немножко сочувствия.

Наташа опустила ложку, тяжело посмотрела на Надю: