Клад вечных странников - [14]

Сам виноват. Сам упустил удачу — громадную, фантастическую удачу, которая совершенно случайно пошла вдруг в руки!

Ну где она? Где ее теперь искать? Неизвестно, зачем ей то, что она вытащила из подушки, ведь она ни о чем не подозревает! Или… подозревает? Она оказалась хитра, очень хитра, Псих сам мог в этом убедиться. Она не только угадала его замыслы, но и сбежала, хотя это было, казалось, невозможно. Почему бы ей не додуматься и до главного?!

Но теперь надо уходить. Делать здесь больше нечего.

Псих спустился на первый этаж, открыл дверь на улицу — и едва успел отпрянуть, когда опасное синее мигание озарило темный двор.

Полиция! Почему? Что случилось? Кто-то услышал выстрелы? Или за ее квартирой еще с вечера следили? Но почему, ведь это выглядело как простое ограбление, вернее, его попытка?! А может, они не сюда?

Автомобиль затормозил рядом. Сюда!..

Убийца вжался в стену — и едва удержал равновесие, когда одна нога вдруг скользнула куда-то вниз.

Черт! Какая-то лестница?

Да ведь это лестница в подвал, где жильцы хранят гнилую картошку и всякую старую рухлядь. Вот бы куда шмыгнуть! Но дверь заперта, конечно, на такой же амбарный замок, как и чердачная дверь.

Пальцы ощупали засов. Нет. Он отодвинут. Замка нет. Дверь что — открыта, что ли?

Открыта…

У Психа пересохло в горле. Мысли, смешавшиеся от страха, вновь обрели ясность.

Вот куда она подевалась, эта девка. Почуяла опасность неким звериным нюхом, который просыпается у людей в предсмертные минуты, выскользнула из квартиры, может, за мгновение до того, как они с напарником проникли туда, и спряталась в подвале, в одной из ячеек, провонявших прошлогодней проросшей картошкой и прелым луком.

Какой там номер ее квартиры? Пять? Можно не сомневаться, что, подойдя к дощатой двери с цифрой пять, он найдет эту уродину там: за грудой каких-нибудь пыльных мешков, трясущуюся от страха.

Его уже не беспокоило, что наверху полиция, что они будут искать убийцу того человека, который валяется в квартире на втором этаже. Он точно знал, что все обойдется. Главное, что верный друг, счастливый случай, не покинул его, вывел к подвалу, где спряталась эта хитрая дура!

Псих снова вынул пистолет и осторожно вошел в подвал.

* * *

— Я сейчас лопну, — прошептала Ирина, когда сидевший рядом Петр начал подкладывать картошку в ее тарелку.

Сто лет не ела такой вкуснотищи! Вообще она ела мало, но сегодня вечером… с перепугу, что ли? Говорят, стресс повышает аппетит.

Что характерно, вокруг сидели одни сплошные подтверждения этого утверждения: принесенная Маришкой сковородка полуметрового диаметра была уже вторая, первую, такую же, они благополучно усидели под малосольные огурчики, копченое сало и селедочку. Может, конечно, дело было вовсе не в стрессе, а в необыкновенного вкуса наливочке, которую подала баба Ксеня?

— А все-таки странно… — Павел задумчиво взял огурец, словно забыв, что рядом с его тарелкой уже лежит один, едва надкусанный. — Деревня староверская, а вы никак не протестуете против такого соседства, как эти бандюганы!

— Да какие мы староверы? — удивилась бабка Ксеня. — Это небось на Керженце еще сохранились деревни, где скопцы держат старую веру, а у нас тут испокон бегуны, вечные странники[1], приют находили. Теперь один дед Никишка остался, да и ему уже не до скита.

— А что, веру переменил? Или больной? — полюбопытствовал Сергей, загребущей рукой подцепляя сразу два ломтя сала и с невинной улыбкой покрывая ими огромную скибку хлеба.

— Не больной, а просто старый. Ему небось сто лет уже, да, баба Ксеня? — вмешалась Маришка, вошедшая из кухни с очередной горой хлеба.

— Может, и больше, — кивнула та. — Он не курит, не пьет, от веку праведничает, так и все двести проживет на своих травках. Знатный травознай!

— Травознай?! — оживился Павел. — О, мне к нему!

— Вы что, аптекарь? — удивился Петр.

— Нет, я винодел. Знаете фирму «Заливаевы и Ко»? Я там работаю технологом. Хотим возродить производство наливок и настоек по народным рецептам. Вот это, что мы пьем, — Павел щелкнул ногтем по рюмке, — это ведь настоящий шедевр! На чем она настояна?

— Липовку вы пьете, липовничек, — улыбнулась бабуля. — Моя любимая, дед Никишка научил ставить. Вот к нему и иди за рецептами травяных зелий. Он даром что сам не пьет — тебе много чего порасскажет. А уж сказок знает, баек!..

— Сказок? — Сергей чуть не подавился своим колоссальным бутербродом. — Баек?! О, тогда мне к нему. Я ведь фольклорист, пишу докторскую диссертацию по народному творчеству староверов. И как раз фольклора бегунов у меня практически ничего нет.

— Фольклорист? — ошеломленно перепросил Петр. — Ё-ка-лэ-мэ-нэ…

— Эй ты, потише! — грозно рявкнула Маришка. — Петьке больше не наливайте.

В Петровых глазах всплеснулось зеленое пламя, но он ничего не сказал молодой хозяйке, а подчеркнуто повернулся к Ирине:

— Еще картошечки? Со дна, поподжаристей? А?

— Ой, нет, — слабо пискнула она, выставляя ладонь. — Я и так уже со стула не встану.

— Ничего страшного, — галантно сказал Петр. — Донесем на руках куда прикажете. Хоть на край света.

— Да он здесь и есть, край света, ты что, не знал? — проворчала Маришка. — Самый краешек…