Клад - [21]

Херонимо облокотился о стол и оперся на руки подбородком.

– Но я не вижу цели этой войны.

Всеведущая улыбка озарила лицо представителя министерства.

– Ничего сложного тут нет, – сказал он. – Хуанма беспокоится не столько об успехе раскопок, сколько о вашей личной безопасности, твоей и твоих людей. Ему важнее Порядок, чем Археология, чтоб ты знал. И он поступает правильно, выполняет свой долг. С другой стороны, это маленькое войско выполнит кое-какие… ну, выразимся так: разведывательные функции…

Херонимо нетерпеливо покачал головой. Представитель министерства не дал ему рта раскрыть.

– Пожалуйста, позволь мне закончить. Судя по твоему рассказу, все могло обернуться столкновением, и, если хочешь, кровавым столкновением. Я этот народ знаю, милый! Следовательно, благоразумнее будет учесть «степень напряженности», прежде чем определять дальнейшую программу действий. А это дело передового отряда, о котором я тебе и толкую.

Теперь он улыбался, сплетал и расплетал пальцы, а Херонимо пристально, с сомнением смотрел на него. Представитель министерства разомкнул пальцы и примирительно поднял свою белую руку, словно устранял разногласия.

– Теперь займемся другим, – он несколько раз нажал звонок. – Гамонес, Гамонес… начнем с этого конца.

Секретарша, с темными кругами под глазами, просунула голову в дверь.

– Пожалуйста, Майте, принесите мне список всех аюнтамьенто нашей провинции.

– Это вы про телефонный справочник, дон Карлос?

– Боже мой, Майте! Телефонный справочник – это одно, а списочный состав всех аюнтамьенто – совсем другое, не так ли, Майте? – улыбнулся он через силу.

Не прошло и минуты, как Майте водрузила на стол представителя министерства папку с тетрадками в голубых переплетах со скрепляющими резинками на углах. Представитель министерства раскрыл папку и нашел букву "Г".

– Галосанчо… Гальоса… Тамара… – бормотал он сквозь зубы, перелистывая страницы, – Гамонес, вот! – его красивый, безукоризненный ноготь пробежал поименный список; не меняя позы, лишь прикусив верхнюю губу, представитель министерства поднял глаза на Херонимо. – Ну мы и влипли, – упавшим голосом сказал он. – Все социалисты.

Херонимо резко пожал плечами.

– Разве это важно? У нас ведь не политический вопрос, тут нет ничего общего с политикой.

Представитель министерства покрутил головой.

– Ты, милый, витаешь в облаках, и я тебя не упрекаю, нет, но, уж прости за прямоту, только реальной жизни ты не знаешь. Сегодня все пронизано политикой. Все – политика. В этой стране нет ничего, не связанного с политикой. А раз так, то в этом конкретном случае нам бы лучше иметь дело с людьми из СДЦ [3] или даже из самой «Альянсы» [4].

– Как бы там ни было, вряд ли это самое важное.

– Разумеется, нет! Я не побоюсь вступить в схватку и с этим противником, и еще с другими, пострашнее. Они меня, милый, не пугают. И не подумай, что у меня тоска по прошедшим временам, но в одном я убежден: при доне Франсиско этот прискорбный инцидент не мог произойти.

Херонимо поднялся и протянул представителю министерства руку, а тот, увидев, что Херонимо уже встал, вышел из-за стола, пожал ему руку и обнял за плечи.

– Значит, пока договариваемся встретиться в Косильясе в половине восьмого. В кафе «Аляска», хорошо?

– Согласен.

Представитель министерства расплылся в самой ослепительной улыбке:

– А в случае если «детектор напряженности» посоветует отложить встречу, я позвоню тебе в пансион «Рамос» за час до встречи. Договорились?

– Идет, – сказал Херонимо.

Представитель министерства проводил Херонимо до приемной и похлопал еще раз по плечу, потом ласково обнял за талию:

– Видеть тебя здесь – для меня, милый, праздник, ты и сам знаешь. Лифта не вызываешь? Как хочешь. Возможно, ты и прав. Возможно, нам всем не помешало бы немножко поупражняться, – Он блеснул золотыми зубами и поднял руку: – До вечера, чао!

8

Несколько мужчин прохаживались под колоннадой вдоль ярко освещенных витрин кафе «Аляска». Было холодно. Под резкими, все крепчавшими порывами ветра люди горбились, засовывали руки поглубже в карманы, запахивали куртки и плащи, поднимали воротники. В конце концов Херонимо остановился у освещенной витрины и, приплясывая от нетерпения, посмотрел через площадь на часы аюнтамьенто.

– Без десяти, – сказал он. – Только того и не хватало, чтобы этот тип выкинул со мной такую шутку.

– А если все уладится, завтра будем работать? Как ты считаешь? – робко подошел к нему Кристино.

Херонимо вытащил руки из карманов и крепко потер:

– Ну конечно, ради этого все и делается. С этой историей надо как можно скорее кончать. Хотелось бы вернуться в Мадрид самое позднее в пятницу вечером.

И тут Фибула неожиданно с размаху огрел Анхеля по сгорбленной спине:

– Веселей, дорогой! Ты же не на похоронах. Вот шеф сейчас уедет, а мы втроем пойдем в паб «Адриан» и дадим там звону. Ну и вечерок! Клянусь, уж в этом-то я себе не откажу.

Херонимо снова спрятал руки в карманы и повернулся к дверям кафе.

– Холодно, даже лицо щиплет, – сказал он. – Почему бы нам не подождать в тепле?

Кристино остановил его; он внимательно смотрел на середину площади.

– Подожди, – сказал он.