Китти - [49]

После этого вождь из Корорареки обвинил в том же самом Чарлза Бейкера.

Стало очевидно, что происходящее никак не вписывалось в планы Хобсона.

Преподобный Уильямс и Басби стойко защищали свое право на купленные земли. Китти, вновь взглянув на Райана Фаррела, заметила, что тот опять наблюдает за ней. На сей раз он вскинул брови и сардонически улыбнулся.

Наконец вождь по имени Тамати Пукутуту проголосовал за договор и присутствие представителей ее величества в Новой Зеландии, однако вожди Кавити и Тареха тут же оттеснили его в сторону, сказав, что из-за договора они лишатся своих земель. Тупеху не преминул присоединиться к последним двум ораторам. Китти, впрочем, как и все остальные, с трудом сдержалась, чтобы не округлить глаза от удивления и негодования. Тупеху, единственный из всех вождей, продавших землю миссионерам и другим поселенцам, торговался долго и упорно, но при этом постоянно жаловался на то, что его нагло обворовали. На протяжении многих лет он без зазрения совести пользовался тем, что давали европейцы, а теперь, похоже, решил, что их присутствие на земле маори нежелательно.

Китти заметила, что преподобный Уильямс, переводящий речи выступающих вот уже на протяжении двух часов, заметно устал. Он то и дело снимал очки и потирал переносицу.

Наконец поднялся Хоне Хеке. Шепот, беспокойные возгласы и покашливание тотчас же стихли. Все присутствующие с нетерпением ждали, что скажет вождь.

Великий вождь медленно расхаживал перед столом. Опустив голову, он погрузился в раздумья. Затем он внезапно остановился перед Хобсоном и, театрально воздев руки к небесам, заговорил. Он выступал в поддержку губернатора, миссионеров и белых людей в целом.

Хоне Хеке продолжал говорить, и на лицах Басби и Хобсона отразилось облегчение. После Хеке слово взяли вождь Хакитара и легендарный Тамати Вака Нене. Китти удивили мягкие и добрые черты его лица. Китти ожидала, что столь влиятельный и могущественный человек будет выглядеть по меньшей мере устрашающе. Его речь была яркой и убедительной. Он считал, что его народу поздно противиться присутствию и влиянию европейцев. По его словам, губернатора нужно воспринимать как защитника, чье присутствие обеспечит мир, а договор — как гарантию свободы от рабства.

Саймон еле заметно толкнул Китти локтем и удовлетворенно улыбнулся: точка зрения Тамати Вака Нене перекликалась с его собственной.

Брат вождя Патуоне высказался примерно так же, и когда он сел, Китти увидела, как Тупеху еле заметно кивнул, а на его уродливом лице появилось задумчивое выражение. Передумает ли он относительно подписания договора?

Хобсон провозгласил, что уже четыре часа пополудни, а стало быть, заседание будет перенесено на пятницу, седьмое февраля, и состоится в одиннадцать часов. Таким образом у вождей будет время подумать. Кто-то выкрикнул троекратное «ура» Хобсону, и люди начали покидать шатер.

Выйдя на улицу, Китти зажмурилась от яркого солнца.

— И куда теперь? — спросил Саймон, снимая шляпу и вытирая покрытый потом лоб.

— Думаю, домой, — ответила Китти. — Мне нужно найти Ами и Ваи. Тетя Сара велела им приготовить ужин. А вы останетесь до пятницы?

Саймон кивнул:

— Да, с Уильямсами. Думаю, преподобный останется здесь до ночи, а я испрошу позволения миссис Уильямс проводить ее.

Помахав издали рукой, к молодым людям подошел капитан Фаррел.

— Ну и что вы обо всем этом думаете? — спросил Саймон.

Райан пожал плечами. Его игривое настроение куда-то улетучилось, а глаза словно затуманились. Но Китти подумала, что у каждого, кто провел четыре часа в душном шатре, глаза выглядели примерно так же. Теперь, когда она стояла так близко, Китти могла ощутить исходящий от него аромат — некую смесь пота, соленого морского воздуха и еще чего-то мужского, соблазнительного, чему она не могла подобрать определения.

— Мне показалось, предложение Хобсона не вызвало у Те Кемары и его товарищей большого энтузиазма, — произнес он. — О Тупеху я вообще не говорю.

— А мне показалось, будто он готов изменить свое мнение, — возразила Китти.

— Я бы не был в этом так уверен. Люди обычно к нему прислушиваются, но Хоне Хеке и Тамати Вака Нене говорили очень убедительно, а они тоже очень влиятельные вожди.

— И чем, по-вашему, все это закончится? — спросил Саймон.

Райан вздохнул:

— Думаю, большинство вождей подпишут договор. К сожалению.

Китти удивило, что Райан Фаррел признал это.

— Надеюсь, в пятницу мы все узнаем, — сказала Китти.

— Только не я, — сказал Райан. — Сегодня мы отплываем. Уже совсем скоро.

Внезапно Китти ощутила, что ее охватило разочарование.

— И куда отправляетесь на это раз? — поинтересовался Саймон.

— В Сидней.

— Опять повезете древесину?

Райан кивнул:

— Позавчера в Хокианге мы взяли на борт груз. В любом случае, я не уверен, что в пятницу заседание состоится.

— Но почему? — нахмурилась Китти.

Райан указал на ямы, из которых дюжина мужчин поднимали дымящиеся корзины с едой и ставили на льняные коврики.

— До пятницы не хватит еды, — пояснил Фаррел. — Хобсон не хочет, чтобы вожди уехали отсюда, поэтому он может собрать совет раньше. Или же это сделают маори, если решат подписать договор.