Китайское исследование. Результаты самого масштабного исследования связи питания и здоровья - [121]
А вот ответ доктора Ху и профессора Уиллета:
«Хотя мы согласны, что общая структура питания также имеет важное значение при определении риска заболевания (приведена ссылка. – К. К.), полагаем, что выявление взаимосвязи с употреблением отдельно взятых питательных веществ должно быть первым этапом исследования, поскольку именно конкретные вещества или группы веществ, которые входят в состав пищи, лежат в основе взаимосвязи [питания с процессом болезни]. Конкретные составные элементы питания могут быть изменены, и этим активно занимаются как отдельные специалисты, так и пищевая промышленность. Понимание влияния конкретных изменений в питании на здоровье – то, что Кэмпбелл называет редукционизмом, – следовательно, имеет важное значение»>48.
Я согласен с тем, что целесообразно изучать независимое влияние на организм отдельных веществ, входящих в состав пищи (их сущность, функции, механизм действия), но мы с Уиллетом расходимся по вопросам интерпретации и использования результатов этого анализа.
Я категорически не согласен с аргументом Уиллета, что «конкретные составные элементы питания могут быть изменены» и это пойдет на пользу здоровью. В этом как раз и заключается ошибка такого рода исследований. На самом деле, даже если «Исследование здоровья медсестер» и не дало других результатов, оно показало, что варьирование потребления отдельно взятых питательных веществ без пересмотра питания в целом не приносит существенной пользы здоровью. У женщин, меняющих количество жиров в пище, но при этом остающихся чрезвычайно «плотоядными», не снижается риск развития рака молочной железы.
В этом и заключается суть редукционизма в науке. До тех пор пока ученые изолированно изучают химические вещества и составные элементы пищи и используют информацию в отрыве от общего контекста, чтобы делать далеко идущие выводы о комплексной взаимосвязи между питанием и болезнью, результатом будет путаница. Вводящие в заблуждение новостные заголовки о том или ином химическом веществе в составе пищи и о той или иной болезни так и останутся нормой. А потрясающая идея о пользе коренного пересмотра питания будет и дальше заглушаться такими сообщениями, пока мы будем и дальше уделять все внимание сравнительно маловажным деталям.
Порой, когда наши пути пересекались, мы с профессором Уиллетом дискутировали по поводу выводов о потреблении жиров в связи с «Китайским исследованием» и «Исследованием здоровья медсестер». Мой довод был всегда один и тот же: среди участников «Исследования здоровья медсестер» нет тех, кто питается цельными растительными продуктами с природно низким содержанием жиров, а именно такое питание наиболее благоприятно воздействует на наше здоровье. На это профессор Уиллет не раз мне говорил: «Возможно, вы и правы, Колин, но людям этого не хочется». Такой ответ наводит на тревожные мысли.
Ученым не следует игнорировать идеи лишь потому, что нам кажется, что общество не хочет их слышать. Слишком часто за свою карьеру я слышал комментарии, которые больше представляли собой попытку угодить обществу, нежели честные, открытые дебаты, к какому бы результату они ни привели. Это неправильно. Роль науки в обществе заключается в том, чтобы наблюдать, задавать вопросы, формулировать и проверять гипотезы и непредвзято интерпретировать полученные результаты, а не потакать тому, чего, как нам кажется, желает общество. У потребителей в конечном счете всегда есть выбор, применять результаты наших исследований или нет, но мы обязаны предоставить им максимально достоверную информацию для раздумий, а не решать за них. Именно они оплачивают исследования, и только они имеют право решать, что делать с их результатами.
Научное сообщество думает, что люди хотят каких-то чудодейственных средств и рассчитывают просто на изменение количества отдельно взятых веществ в питании. Этому придается чрезмерно большое значение. Во время своих публичных лекций я узнал, что людей гораздо больше интересуют изменения в питании и образе жизни, чем готово признать научное сообщество.
Этот метод, основанный на изучении отдельных деталей в отрыве от контекста, который я называю редукционизмом, и попытка оценивать сложные взаимосвязи, опираясь на результаты редукционистских исследований, смертельно опасны. Это еще опаснее даже недостойного поведения некоторых ученых, о чем я упоминал в главе 13. К сожалению, такой ошибочный метод изучения вопросов питания стал нормой. Вследствие этого честные, трудолюбивые, движимые благими намерениями ученые по всему миру вынуждены основывать свои суждения о влиянии питания в целом на результатах узконаправленных исследований, сосредоточенных вокруг отдельных питательных веществ. Самая большая опасность заключается в том, что редукционизм в науке, не учитывающий общую картину, становится стандартом качества. Действительно, я знаю многих ученых, которые даже говорят, что именно это определяет «правильную» науку.
Все эти проблемы особенно ярко проявляются при изучении витаминных добавок. Как уже упоминалось в начале этой главы, в период зарождения индустрии пищевых добавок я на протяжении трех лет выступал свидетелем в Федеральной комиссии по торговле и NAS в их судебном разбирательстве против компании General Nutrition. Я утверждал, что нельзя приписывать витаминам и минералам в виде пищевых добавок положительное влияние на хронические заболевания. За это я подвергся серьезной критике со стороны своих коллег, которые считали иначе. Сегодня, более чем 15 лет спустя, после того как сотни миллионов долларов были потрачены на финансирование научных исследований и миллиарды долларов израсходованы потребителями, у нас есть результат недавнего обзора научных доказательств:
