Китайский массаж - [110]

Ша Фумин тайком вывел доктора Вана и вытащил его на крыльцо. Каждый зажёг себе сигарету, и они бесцельно слонялись перед входом в массажный салон. Доктор Ван ничего не говорил. На самом деле Ша Фумин и не надеялся, что доктор Ван что-то скажет, а раз тот молчал, то и Ша Фумин молчал. Ша Фумин в итоге не выдержал и заговорил первым:

— Лао Ван, я тут беспокоюсь. Я кое-чего не сказал им. Если я попрошу отдавать Ду Хун клиентов на массаж ног, а они не согласятся, что тогда делать? Приказать я не смогу, не посмею.

Доктор Ван усмехнулся — на ум пришла старая пословица о том, что все влюблённые глупцы. Ша Фумин не был полноценным влюблённым — он любил безответно, а безответная любовь делает людей не просто глупыми, а идиотами.

— Эх, ты, — голос его моментально обрёл серьёзность. — Ты чем дальше, тем чаще ведёшь себя, как зрячий. Мне не нравится. Ничего не надо говорить, всем и так всё ясно, в итоге всё будет именно так, как я сказал.

Пока Ша Фумин и доктор Ван слонялись возле салона, радостная атмосфера в комнате отдыха достигла своего апогея благодаря Цзинь Янь и Сяо Кун. Цзинь Янь подошла вплотную к Ду Хун, подняла обе руки и внезапно сказала громким голосом:

— Тишина! Прошу минуту внимания!

Все знали, что произойдёт дальше, и сразу затихли. В комнате отдыха тут же повисло приятное нетерпение.

Вжик! Стремительно расстегнулась молния. Звук был мелодичным, нежным, вкрадчивым, быстрым, словно песня о настоящей любви. Это Цзинь Янь открыла сумочку, сумочка всегда висела у неё на груди, и теперь Цзинь Янь открыла молнию. Она достала из сумочки толстую пачку банкнот разного размера[58] и, держа её в одной руке, второй нащупала руку Ду Хун и сунула ей деньги со словами:

— Это небольшой подарок от всех нас, ну, ты понимаешь, от чистого сердца!

Говоря эти слова, Цзинь Янь на самом деле уже растрогалась. Голос её дрожал. Все это ощутили. Каждый мог расслышать взволнованное сбивчивое дыхание. Ду Хун, сжимая толстую пачку, снова и снова ощупывала её травмированной рукой со словами:

— Спасибо всем!

Цзинь Янь ждала. Сяо Кун тоже ждала. Все присутствующие ждали. Они ждали самого волнующего момента. Нет, им не нужна была признательность Ду Хун. Не нужна. Но ведь это такая нежная и трогательная сцена, не должна была обойтись без бурного выражения чувств и объятий, без горячих слёз, брызгающих во все стороны. Так всегда происходит в книгах и фильмах, и в телевизоре тоже, в реальной жизни не может быть иначе.

Поблагодарив всех присутствующих, Ду Хун ещё раз повторила то же «спасибо всем», а напоследок сказала:

— Я действительно всем вам очень благодарна!

Голос её звучал спокойно — никакой патетики, только вежливость. Так называемого «апогея» не произошло и всё закончилось таким вот равнодушным образом. Равнодушие стало сюрпризом для всех. Действительность отличается от книг, от фильмов, телепередач и новостей в газетах. Собравшиеся не знали, как дальше должна развиваться ситуация. В этот момент равнодушие в комнате отдыха уже не было просто равнодушием, а превратилось в беспомощность.

К счастью, пришли клиенты. Всего трое. Ду Ли начала распределять массажистов. Она громким голосом выкрикивала имя массажистов, радостно сообщая, что им надо идти к клиентам. Разве мог у такой сцены мог быть финал лучше, чем тот, где всё запутывается ещё сильнее? Доктор Ван стоял на улице и, разумеется, не слышал. Ду Ли специально вышла на крыльцо и во всё горло заорала:

— Доктор Ван! Работать!

К одному клиенту пошёл доктор Ван. Ко второму — Чжан Игуан. К третьему — Цзинь Янь. В первый момент атмосфера в салоне снова вернулась в обычное русло. Ду Хун подошла к двери в комнату отдыха, оперлась на дверь и стала дёргать её туда-сюда. Ограничитель хода звучал мелодично: щёлк! И ещё раз — щёлк!

Ещё находясь в больнице, Ду Хун узнала, что на двери в комнату отдыха установили ограничитель хода на магните. У неё была горячая линия с Гао Вэй. Забавно, что Ду Хун, лёжа в больнице, знала о том, что творится в массажном салоне, лучше и подробнее, чем раньше. Гао Вэй рассказывала ей обо всём, что происходило в салоне — это всё равно, что «увидеть собственными глазами», разницы никакой. Рот Гао Вэй постоянно передавал «последние известия». «Последние известия» в исполнении Гао Вэй были всеобъемлющими, углублёнными и касались самых разных аспектов. Помимо отчётов, «последние известия» Гао Вэй включали в себя «передовицы» и «обзоры со стойки администратора». Потихоньку Ду Хун поняла мотивы Гао Вэй — все «последние известия» пронизывала центральная мысль, можно даже сказать, идеологическая линия. Идеологическая линия сводилась к одному — Гао Вэй всячески давала понять, насколько хорошо Ша Фумин относится к Ду Хун. Тогда все «передовицы» и «обзоры» становились ясны, обретали цель. Цель проста: Гао Вэй надеялась, что Ду Хун сможет отплатить добром за добро и будет «поласковее» с Ша Фумином.

Ду Хун не нужны были такие «последние известия». В душе всё смешалось, она испытывала раздражение. Но Ду Хун не могла закрыть глаза Гао Вэй, а уж тем более рот. Ду Хун готова была признать, что Ша Фумин вовсе не такой, как она думала раньше, он хороший и вовсе не похабный. Он относится к Ду Хун со всей серьёзностью, но Ду Хун его не любит. Не любит, и всё тут. Что бы Ша Фумин не делал для неё, она готова испытывать признательность, но не любовь, а это совершенно разные вещи.