Китайские притчи - [12]

– Я бы мог убить тебя с первого же удара! – сказал старик. – Но ты еще молод и глуп. Ступай своей дорогой.

Пристыженный, юноша добрался до дома отца и передал ему письмо. Развернув свиток, отец вернул его сыну:

– Это тебе.

Каллиграфическим почерком учителя на нем было начертано: «Один удар, доведенный до совершенства, лучше, чем сто недоученных».

Ученый и крестьянин

Один крестьянин всю жизнь работал на своем поле. Как-то раз он заметил, что посевы его хиреют, и понес на поле удобрения. Навстречу ему шел ученый; он шагал в своих прекрасных одеждах, задрав голову и ничего вокруг не замечая, – да и столкнулся с крестьянином. Вонючие удобрения вылились прямо на него. Оба стали ругаться и требовать возмещения убытков. Спорили, спорили, ни к чему не пришли и отправились к судье.

– Господин судья, – начал крестьянин, – вот из-за этого человека пропали все мои удобрения. Как мне теперь быть? Как кормить семью? Я должен был удобрить ими поле. А теперь урожай мой совсем захиреет и моя семья должна будет умереть с голоду.

Судья выслушал его и решил, что он прав. Затем он дал слово ученому.

– Как вы думаете, – сказал ученый, – сколько стоит эта одежда? А теперь он ее всю испачкал.

«Да, – подумал про себя судья, – она стоила тебе много денег и долгой работы. Ты дорого заплатил, чтобы иметь возможность шагать, высокомерно задрав голову. И теперь ты хочешь, чтобы этот бедный крестьянин возместил тебе убытки?» А вслух он сказал:

– Да, крестьянин должен тебе за это заплатить.

– Откуда я возьму деньги? – возмутился крестьянин. – Разве я не объяснил, что вся моя семья кормится благодаря урожаю, который теперь пропадет без удобрений?

– Тогда дай ему сто пощечин, – сказал судья ученому, – и это зачтется тебе как возмещение.

Стал ученый бить крестьянина по щекам. Но когда счет дошел до восемьдесят второй пощечины, судья вдруг спросил:

– Постой-ка, ты являешься военным чиновником или штатским?

– Военным, – ответил ученый.

– Ах, – сказал судья, – на сто пощечин имеет право только штатский чиновник, а военному разрешается лишь пятьдесят. Сколько ты уже получил? – спросил он крестьянина.

– Восемьдесят две.

– Тогда за излишек можешь дать ему сдачи.

Крестьянин очень обрадовался и влепил ученому тридцать две пощечины, да таких, что у того лицо сразу распухло и покраснело. Потом каждый пошел восвояси.

Корова с отрезанным языком

В уезде Танчансянь у крестьянина Ху Сы была корова. И была она ну прямо как «домашняя драгоценность»: поле пахать – на ней, поклажу возить – опять же на ней. И каждое утро Ху Сы сам кормил и поил ее.

Пошел однажды Ху Сы кормить корову, глядь, а в стойле все перевернуто. Присмотрелся повнимательнее: у коровы изо рта кровь капает. Удивился Ху Сы и подумал: «Неужели и корова может харкать кровью?» Раскрыл он руками корове рот, а там все в крови, и язык куда-то пропал. Корова без языка ведь и траву не может жевать, того и гляди, помрет. А издохнет корова – как тогда они все будут жить? Заплакал Ху Сы от огорчения. А потом подумал: «Наверняка кто-то отрезал ей язык», – и побежал к Бао-гуну с жалобой.

Выслушал Бао-гун крестьянина и стал размышлять: «Кто? Зачем отрезал корове язык? Да и что можно сделать с небольшим коровьим языком?» Думал он, думал и наконец вынес такое решение:

– Иди-ка ты домой, – сказал он Ху Сы. – Послушай меня, зарежь корову, продай мясо, а через три дня приходи ко мне снова.

– Зарежешь корову – нарушишь закон, – ответил крестьянин.

– Ничего, я заступлюсь за тебя, – успокоил его Бао-гун.

Послушался Ху Сы мудрого совета, зарезал корову, разрубил тушу на куски и продал, денег выручил немало, а все-таки не хватает, чтоб купить другую корову. Загоревал крестьянин.

Отослал Бао-гун крестьянина домой, а на второй день является к нему некий Чэнь Сань с жалобой, говорит:

– Ху Сы тайком прирезал корову, годную для пахоты, преступил закон, надо наказать его.

– А кем тебе доводится Ху Сы? – спросил Бао-гун.

– Он мой сосед. Я собственными глазами видел, как он резал корову. Другие соседи тоже знают. Если господин не верит, пусть позовёт и их.

Стукнул тут Бао-гун кулаком по столу и закричал:

– Ах ты, подлец! Ты отрезал язык у его коровы да еще пришел жаловаться! Чем обидел тебя Ху Сы? Ты зачем вредишь ему? Быстро говори правду!

Услышал Чэнь Сань, что Бао-гуну уже известно все про коровий язык, не осмелился он отпираться, и пришлось ему сказать всю правду.

– Пошел я как-то к Ху Сы денег занять, а он не только не дал, а еще давай поучать меня. Ну я и затаил на него злобу, поэтому-то и отрезал у его коровы язык. Я думал, если вырезать у коровы язык, то ему ничего не останется больше, как прирезать ее и продать мясо. А тут я пойду и донесу, что Ху Сы самовольно забил корову. Вот его и засудят.

Выслушал Бао-гун речи Чэнь Саня, разгневался страшно, велел стражникам схватить его и дать ему сорок палок да еще заставить его купить Ху Сы другую корову.

На другой день Ху Сы сам пришел к Бао-гуну. Чиновник рассказал ему обо всем, и тут только понял Ху Сы, что язык корове отрезал его сосед и что, если бы не Бао-гун и не прирезал бы он коровы, не миновать бы ему суда. А когда услышал, что Бао-гун приказал Чэнь Саню купить ему другую корову, поблагодарил он мудрого судью Бао-гуна и радостный ушел домой.