Китайская военная стратегия - [18]

Следуй Пути Неба, вникай в суть вещей за пределами человеческих понятий, изучай, рассматривай и сопоставляй, а, дойдя до конца, начинай сызнова. Будь покоен, молчалив и неприметен, никогда не выходи вперед. Все беды государя проистекают от того, что он старается быть, как другие. Доверяй людям, но не уподобляйся им, и тогда они пойдут за тобой, как один человек.

Государь не должен раздавать непомерно большие награды тем, кто отличился на войне, и прощать тех, кто самочинно взялся за оружие, чтобы разрешить спор.

Награждать тех, кто принес отрубленные головы врагов, и в то же время восхищаться человечностью и справедливостью, жаловать титулы тем, кто захватил вражеские крепости, и в то же время внимать проповедям о «всеобщей любви», выделывать доспехи и точить клинки на случай войны и в то же время учтиво принимать ученых книжников, заботиться о земледелии и воинстве и в то же время преклоняться перед людьми, прославившимися сочинительством, отворачиваться от преданных подданных и привечать странствующих мастеров меча – значит быть не в состоянии навести порядок в государстве. Когда в государстве царит спокойствие, можно оказывать почести странствующим мужам. Но когда государству угрожает опасность, нужно призывать ко двору воинов.

В управлении народом надобно пресекать распутство в зародыше, а в использовании войск надо сделать так, чтобы военное дело вошло в сердца людей. У того, кто первым научится управлять народом, государство будет сильным. Атот, кто первым подготовится к войне, победит.

Когда начинаешь войну и побеждаешь, в государстве покой, а правитель уверен в себе, войско сильное, и власть прочна. Когда же вступаешь в войну и терпишь поражение, государство гибнет и войско ослабевает, правителю грозит смерть, и слава его пресекается.

Если государство маленькое, его правитель прислуживает большому государству. Если войско слабое, оно боится сильного войска. Что бы ни задумало большое государство, маленькое государство должно ему повиноваться. Если сильное войско приступит к границам царства, слабое войско ему покорится.

Даже если государство сильное, а его войско слабое, земли государства – не его земли, а подданные государства – не его подданные. А без земли и подданных даже Яо и Шунь не могли быть царями.

В глубокой древности соперничали в добродетели. В средней древности состязались в знании и сообразительности. А ныне спорят из-за силы.

В наше время побеждают благодаря обману противника. Удачный обман противника – это выгода для всех десяти тысяч поколений!

Раздел второй КЛАССИКИ

Вступительный очерк Природа стратегического действия

Военный канон: язык и реальность, язык реальности

Итак, в традиционной китайской стратегии изначально присутствовали очень разные и даже как будто взаимоисключающие идейные посылки, принадлежавшие разным философским школам древности. Мы находим в ней и конфуцианский морализм, утверждавший приоритет нравственных ценностей во всех областях человеческой жизни, и даосскую апологию спонтанно-целостного действия, и понимание необходимости четких правил и их строгого соблюдения. Эта стратегия имеет и моральное, и космологическое, и метафизическое и, конечно, политическое содержание. Но мы имеем дело не с эклектическим соединением идей, а с чем-то прямо противоположным: с оригинальной, и притом очень эффективной системой осмысленной деятельности, которая на удивление органично и убедительно связывает воедино теорию и практику, знание и умение. Отмеченные выше подходы к политической проблематике не просто соседствовали, но и определенным образом сопрягались между собой, обусловливая друг друга, тяготея к некоему внутреннему, не видному со стороны фокусу представляемых ими идей и ценностей. Вот это синтезирующее движение различных, по видимости весьма несходных представлений и мировоззренческих принципов к некоему интимно-очевидному и несводимому к отвлеченньш формулам средоточию человеческой деятельности и определило то, что называют традицией китайской стратегии. Эта традиция – чистая практика, сама действенность действия.

Неоднородность идейных источников классической военной стратегии обусловила и сложное, неоднозначное отношение ее создателей к проблеме войны. Последняя считалась одновременно и нежелательной, и необходимой, причем по самым разным соображениям. Сунь-цзы, автор древнейшего трактата о войне, ссылаясь на пример мудрых царей древности, которые вели войны, называет войну делом «жизни и смерти» государства и проявлением Великого Пути – то есть высшей правды человеческой жизни, – не уставая при этом повторять, что искусный полководец умеет добиваться своих целей, не прибегая к оружию. Спустя полтора столетия после Сунь-цзы другой известный знаток стратегии, Сунь Бинь, повторяет доводы Сунь-цзы, подчеркивая, что война необходима для выживания государства, но «тот, кто любит войну, погибнет». Традиционные китайские представления о войне выразительно сформулированы в позднем даосском трактате «Хуай Нань-цзы», где говорится:

«Те, кто в древние времена применял оружие, поступали так не для того, чтобы расширить свои владения или умножить свои богатства, но для того, чтобы сберечь свое царство перед лицом смертельной опасности, навести порядок в мире и искоренить причиняемый людям вред».