Китайская мифология. Энциклопедия - [13]
Культ гор, рек и источников носил ярко выраженный анимистический характер: каждая гора, каждая река, озеро или родник имели своего бога — от большинства не сохранилось ничего, кроме имен. Источники позволяют реконструировать лишь некоторые мифы — например, миф о Хэбо, боге реки Хуанхэ, топившем людей и побежденном Лучником И, или миф о боге разливов Гунгуне, повредившем небо. К анимистическим верованиям восходит и представление о Божественном Небе — Шанди (или Тяньди).
Духи Западных гор. Иллюстрация к «Каталогу гор и морей».
Шанди — божество-абстракция, подобное древнеиранскому Ахура-Мазде, «Чистейшему Свету». Он главенствует над духами и разрешает править от своего имени земному властителю (Сыну Неба — Тяньцзы), вручая тому мандат на правление (Тянь мин). Культ Шанди со временем стал государственным, причем жертвоприношения Небу совершались самим императором вплоть до 1911 года. По гадательным надписям иньского периода можно установить, что Шанди считался не только верховным богом, но и родоначальником и покровителем людей; известен миф о чудесном рождении первого иньца Се, который Сыма Цянь передает так: «Мать иньского Се — женщину из рода Ю-сун — звали Цзянь-ди, она была второй женой императора Ку. [Как-то] три женщины отправились купаться и увидели, как пролетавшая ласточка уронила яйцо. Цзянь-ди взяла его и проглотила, вслед за чем понесла и родила Се». Этой ласточкой был именно Шанди, воплотившийся в птицу.
Предок. Бронза (II тысячелетие до н. э.).
В образе Шанди присутствует любопытная черта, которую отмечают многие исследователи, например Л. С. Васильев: «Если в древнем Египте и в некоторых других государствах древнего Востока великий бог, хотя он и считался предком правителя, рассматривался прежде всего и главным образом именно как бог, как великая сверхъестественная сила, то в Китае Шанди, хотя он и считался верховным божеством, рассматривался прежде всего именно как предок. Это привело к потере в культе Шанди многих из тех специфических черт, которые характерны именно для культа великого бога. Пышная обрядовость, обилие жертв, торжественность ритуалов — все это было сконцентрировано уже в Инь на культе предков, как далеких, так и ближайших. В результате культ Шанди оказался только первым среди равных и при всем его огромном значении в Инь и в начале Чжоу так и не превратился в культ великого бога, который имел бы много храмов и жрецов и пользовался бы всеобщим молитвенным поклонением».
Вероятно, первоначально Шанди был племенным божеством-первопредком, чудесные способности которого («он все знает, все видит, все слышит») постепенно «модифицировались», вследствие чего и возникло представление о безличном всемогущем божестве,[21] каковое покровительствует не только отдельному племени, но и государству в целом.
К числу божеств-первопредков принадлежали и другие древние боги — Хоуцзи, Фуси, Хуанди. Вообще культ предков имел в древнейшем Китае принципиальное значение (и во многом сохранил его до наших дней). Считалось, что правитель после смерти отнюдь не теряет своей власти, а, напротив, упрочивает ее, присоединяясь к другим предкам во главе с Шанди, и получает бразды правления не только над миром людей, но и над миром духов. Как пишет Л. С. Васильев, «все многочисленные духи сил природы, включая самых первостепенных и значительных, как духи дождя или солнца, находились по сравнению с предками в подчиненном положении. Обожествленные предки во главе с легендарным первопредком стали почитаться превыше всего и практически заменили собой столь характерных для других развитых земледельческих народов великих богов».
Об облике Шанди-первопредка можно судить по ритуальным маскам таоте; исследователи отмечают характерную особенность этих масок — огромные, выпуклые глаза, что соответствует представлениям о всеведении Шанди («он все видит»).[22]
Чию. Реконструкция Л. П. Сычева.
Если изначально длинный ряд предков возглавлял Шанди, то со временем — по причине абстрактизации образа Правителя-Неба — его «сменил» Желтый предок Хуанди. В отличие от своего «предшественника», Хуанди уже не столько бог, сколько культурный герой, и не случайно именно с перечисления его достижений начинает свои «Исторические записки» Сыма Цянь: «Хуанди… от рождения обладал необыкновенными дарованиями, младенцем уже умел говорить, в детстве отличался смышленостью, в отрочестве — сообразительностью, а став совершеннолетним, проявлял большую ясность ума… Он упорядочил пять стихий, насадил пять видов злаков, успокоил народ, навел порядок в четырех частях страны, обучил [воинов, как] черных и бурых медведей, барсов, леопардов, ягуаров и тигров. Если кто-нибудь в Поднебесной не подчинялся, Хуанди выступал и карал его, а успокоив, уходил оттуда. [Хуанди] расчищал горные склоны и прокладывал дороги, никогда не пребывая в покое. На востоке он доходил до моря и поднимался на гору Хуаньшань и гору Дайцзун, на западе доходил до Кунтуна и поднимался на гору Цзитоу, на юге добирался до реки Янцзы и поднимался на горы Сюншань и Сяншань, на севере [Хуанди] прогнал сюньюйцев, сверил верительные бирки [князей] на горе Фушань и создал поселение у Чжолу. Переезжая то туда, то сюда и не занимая постоянного места, [Хуанди] использовал [обычно] воинов для защиты своей ставки.
