Китайцы. Особенности национальной психологии - [15]

У Макгована также можно найти типичные суждения иностранца, столкнувшегося с представителями совершенно иной цивилизации [31, с. 168–176]. Так, он полагал, что вместо логики и последовательности в рассуждениях европеец сталкивается с манерой китайцев кружить вокруг да около, но не говорить прямо. Не всегда можно догадаться, что им нужно от собеседника. Прямая постановка вопроса противоречит всем привычкам и складу ума китайца, кажет ся ему почти грубой. Д. Макгован отмечал, что китайцы выносливы и способны перенести любые лишения, порой кажется, что у них отсутствуют нервы, они невозмутимо относятся ко всему окружающему. Быстрый, нервный темп жизни неизвестен в этой стране: у китайцев нет привычки торопиться. Их терпение проявляется в умении ждать. Макгован затронул также традиционную тему китайского чиновничества, которую не обходит ни один современный китайский исследователь национальной психологии китайцев. Как отмечает автор, чиновник в прежние времена не мог отказаться от взяток, он должен был отложить что-нибудь на старость, на случай выхода в отставку, поэтому взяточничество воспринималось в порядке вещей и не осуждалось.

Среди европейских авторов, посвятивших свое творчество изучению китайской цивилизации, видное место занимает М. Гране. В своей книге «Китайская мысль», впервые вышедшей в 1934 г., он исследовал важнейшие качества китайского менталитета, поставив задачу попытаться «описать представления, пристрастия и символы, которые в Китае определяют умственную жизнь», иначе говоря, «выявить фундамент китайской мысли». М. Гране справедливо отмечает одну важную особенность китайского языка, а именно его неприспособленность для выражения отвлеченностей: «Он (китайский язык — Н. С.) предпочитает богатые практическими ассоциациями символы абстрактным знакам, которые мог ли бы помочь в уточнении идей» [12]. Более фундаментально эти и другие стороны китайского менталитета освещены в его книге «Китайская мысль от Конфуция до Лао-цзы» [13].

Спустя несколько десятилетий ученые, в том числе и китайские, выявили функциональные различия между правым и левым полушариями головного мозга у китайцев и европейцев, убедительно показав, что левое полушарие, отвечающее за абстрактное мышление, у китайцев развито слабее, чем правое, где доминирует образное мышление, символика и т. п. По этому вполне современно звучит заявление автора, что «их [китайцев] мысль не захотела рассматривать как абстрактные категории свои представления о времени, пространствах и числах» [13, c. 20].

Справедливы замечания М. Гране относительно стиля и внутренней ритмики китайского языка. В качестве иллюстрации тонкого и удивительно точного наблюдения автора приведем достаточно длинную цитату, которая отражает в том числе и стиль изложения, избранный ученым: «Скажем, писателю (китайскому — Н. C.) захотелось прихвастнуть своей осведомленностью или он счел уместным прибегнуть к доводам аd hominem. Никому, как китайцу, не доставляет такого удовольствия использовать доводы, позаимствованные из самых разных доктрин, или прибегнуть — из чистого лукавства — к рассуждениям, которые давали бы преимущество над противником и при этом не требовали их обоснования… Такое использование чужих идей ради спора или же из рисовки само по себе знаменательно: оно раскрывает черту китайского ума, при этом отнюдь не свидетельствуя о какой-то близости соперничающих учений» [12, с. 13].

Интерес к «загадочным» китайцам не утихает до сих пор, о чем свидетельствует вышедшая в 2006 г. книга Ханне Чен (Германия) под названием «Эти поразительные китайцы» [64]. В разделе «Китайские будни» речь идет о традиционной китайской вежливости, об отношениях между людьми, о китайской семье, о роли женщины в обществе и т. п.

К относительно недавним зарубежным исследованиям психологии китайцев относится изданная в 1964 г. монография японского ученого Hajime Nakamura «Ways of Thinking of Eastern People: India — China — Tibet — Japan» [190]. Красной нитью в книге проходит тема конкретного и абстрактного в мышлении и мировосприятии китайцев. Автор работы в доказательство своих рассуждений приводит многочисленные факты из китайского языка, интерпретации буддийских сутр. Накамура говорит о консерватизме и стереотипах у китайцев, преимуществе наглядности перед логикой, особой практичности, энциклопедичности и тщательности исследований, идеализации прошлого.

Из публикаций последних десятилетий можно отметить книгу М. Н. Bond «Beyond the Chinese Face» [177] — своеобразный психологический анализ «изнутри», сделанный американцем, много лет прожившим в Сянгане, и ряд других работ. М. Бонд возглавляет сянганскую психологическую школу, чьей теоретической базой стало влияние традиционных ценностей на протекание у китайцев психологических процессов. Для представителей этой школы характерно сочетание применения современных экспериментальных или тестовых методик и психокультурологической интерпретации полученных данных, производимой с учетом определяющего влияния культурных ценностей. Данная работа Бонда построена на сравнительном анализе китайской, американской и европейской культур. С помощью проведения параллелей, нахождения аналогий между несколькими этническими группами возможно открытие каких-то новых аспектов, граней изучаемого вопроса. Автор замечает, что, к сожалению, в подавляющее большинство компаративных тестирований и экспериментов вовлечены, как правило, две культуры: американская (чаще всего) и китайская. К тому же бикультурные исследования проводились преимущественно представителями Запада, что объясняется очень небольшим количеством тестов, составленных китайскими психологами. М. Бонда интересуют разные вопросы: особенности социализации китайского ребенка, проблемы образа мышления китайцев, восприятия ими окружающей действительности, поведение китайца в обществе и его ролевое предназначение и т. п.