Китай у русских писателей - [126]

За стеной потянулись узкие улицы, тесные переулки. Народу на них было так много, что люди не вмещались на тротуарах и густой толпой шли по мостовым. Над их головами колыхались от ветра повешенные вертикально торговые вывески, написанные на разноцветных полотнищах. С первого взгляда казалось, что по улицам двигалась многолюдная демонстрация.

Все это мы уже видели во многих китайских городах и знали, что «жить в Китае – это значит окунуться в необъятный человеческий океан». Чем же отличается от других городов Куньмин? Что в нем есть свое, специфическое?

Не успели мы спросить об этом наших спутников-куньминцев, как мелькнул двухэтажный дом, окрашенный в желтый цвет. Потом – второй, третий. Дома желтого цвета встречались буквально на всех улицах. Но стоило свернуть в переулок глинобитных фанз, как перед глазами начинало полыхать жаркое пламя: фанзы были красными, как сама юньнаньская земля.

Многие дома на главных улицах стояли как бы на «ходулях». Первые этажи были деревянные, вернее дощатые, в них размещались магазины, склады, сараи, а вторые – кирпичные или глинобитные. Это, конечно, не случайно. Куньмин – тропический город. С середины мая и до конца октября здесь идут почти беспрерывные дожди. Часто бывают такие ливни, что на улицах клокочет вода, как в горных реках. Как тут не встать на ходули!

С ноября по апрель, наоборот, дождей почти не бывает, а воздух настолько сухой и прозрачный, что кажется, все предметы приближены к тебе биноклем. Мы ехали в такое именно время. Катившаяся по улице толпа была залита солнцем. Чтобы хорошо узнать человека, говорит наша русская пословица, нужно съесть с ним пуд соли. Но чтобы хорошо увидеть одежду людей, включая оттенок каждой складки, достаточно, чтобы ее осветило юньнаньское солнце.

Почти во всем Китае люди одеты в хлопчатобумажные ткани синего цвета. В Куньмине мы увидели несколько иную картину. Правда, и здесь преобладала синяя краска, но она выглядела как бы канвой, по которой были разбросаны яркими пятнами другие цвета. Вот прошел темнолицый мужчина, голова которого обвита ярко-красной чалмой. Куда-то спешила, обгоняя других, женщина в полосатой, кольцами, юбке, в которой перемешалась, по крайней мере, половина цветов радуги. У другой на платье были вытканы целые букеты, а через плечо переброшена сумочка, расшитая бисером. На солнце сияли, переливались, кричали красные, розовые, зеленые, оранжевые, голубые и многие другие ткани.

– Это люди с гор, – пояснили нам спутники, – в прежние времена им не позволялось даже появляться на улицах Куньмина.

Нас поместили в белом кирпичном особняке с широкими верандами, какие обычно бывают в южных городах. Окна, как и в аэровокзале, были распахнуты. На дворе стояла юньнаньская камелия, воспетая многими поэтами. «Цветы ее, как яркие зори, горят», – писал о юньнаньской камелии еще в древности Фэн Шике. <…>

Китай начал осваивать Юньнань с очень давних времен – с эпохи Чжаньго[31]. Именно в этот период одно из самых сильных княжеств – Чу – распространило на Юньнань свое влияние. В Сунскую (XII–XIII вв.) и Юаньскую (XIII–XIV вв.) эпохи Юньнань была окончательно подчинена Китаю, и в нее год от году все более переселялись китайцы.

В начале нашего века французы почему-то решили, что Юньнань нуждается в их «покровительстве», и к 1910 году провели из Вьетнама до Куньмина узкоколейную железную дорогу. Они увозили из Юньнани богатства, насаждали свою религию и строили просвещениена свой лад. Среди профессоров Куньминского университета, и поныне здравствующих, многие получили образование во Франции.

После антияпонской войны явились американцы. Эти не занимались филантропией, а действовали цинично и прямо: превращали Юньнань в свою военную базу. Они создали здесь десять аэродромов и начали прокладывать из Бирмы до Куньмина нефтепровод. Карты их спутал 1949 год, когда из Юньнани были изгнаны гоминдановцы.

Что сейчас представляет собой Куньмин? В городе триста девяносто тысяч человек. Из них тридцать тысяч работает на заводах и фабриках: Куньмин плавит медь, варит сталь, производит станки, электрооборудование, оптику, ткет полотно. Это – город индустрии. И в то же время – это город высокой культуры. В нем имеется университет, политехнический, педагогический и медицинский институты, тридцать пять средних учебных заведений, институт национальных меньшинств, несколько театров, Музей материальной культуры. Скоро будет создан Юго-Западный филиал Академии наук Китая. Как в каждом китайском городе, в Куньмине есть свои достопримечательности. Секретарь городского народного комитета рассказал нам про парк Юаньтуншань, куда приходят десятки тысяч горожан любоваться цветением вишен, про древний храм в парке Цзиньдянь, фундамент которого сделан из мрамора, а стены, двери, окна – целиком из меди, про Каменный лес, про Аньнинский теплый источник, про парк Дачуаньлоу и, конечно, про пещеру Лунмынь.

Позднее мы совершили поезду к этой пещере.

Едва выехали за город, как перед нами раскрылась цепь Сишаньских гор, напоминающая своими очертаниями спящего человека. На склонах среди густой зелени виднелись сверкающие золотом крыши древних буддийских монастырей – Тайхуа и Хуантин. Перед нами вилась, поднимаясь все выше и выше, кремнистая дорога. И когда она взобралась на высоту двух тысяч с лишним метров над уровнем моря, путь ей преградила отвесная скала, с прижавшимся к ней плачущим теленком, высеченным из камня.