Китай: страницы прошлого - [9]
Относясь с почтением к духу очага, верующие заботились о том, чтобы поддерживать огонь «чистыми» дровами. Если для приготовления жертвоприношений употребляли «загрязненные» дрова или растения, то их нечистые пары оскорбляли духа очага. Небрежное отношение к огню могло принести несчастье: попадет в огонь перо курицы — семейство постигнет беда; попадет в огонь собачья кость — родившийся мальчик будет глупым.
В праздничные дни на улицах, в домах и общественных зданиях вывешивались многочисленные «эмблемы счастья». Наиболее распространенной эмблемой были иероглифы шуан («пара») и си («счастье»). Они писались вместе — шуан-си («двойное счастье»). Эти иероглифы символизировали благополучие человека, его богатство, какое-нибудь большое радостное событие. Иногда знаки шуан и си заменялись изображением двух сорок, которые, по поверью, приносят счастье и радость. На дверях и окнах домов вывешивались изображения пяти летучих мышей, символизировавшие «пять видов счастья»: удачу, почет, долголетие, богатство и радость.
Часто в Новый год на дверях и стенах домов можно было видеть изображение рыбы — пожелание материального благополучия и достатка. Обычно рисовали двух рыб, расположенных симметрично, или толстого малыша, державшего в руках большую рыбу.
Первый день Нового года по-китайски называется юань-дань (букв.: «утро Нового года»), с 11 часов вечера накануне Нового года и до рассвета следующего дня. В ночь под Новый год двери должны были быть закрыты, так как в это время на улице появлялись всевозможные злые духи. Для их изгнания зажигали фейерверки, били в гонги, взрывали хлопушки. Чтобы предохранить себя от влияния злых духов, нужно было бодрствовать всю ночь.
Вечером глава семьи выносил шкафчик с бумажным изображением духа очага во двор, ставил его в железный сосуд, наполненный еловыми ветками, и сжигал. Одновременно с этим сжигались «жертвенные деньги», которые понадобятся духу в пути, а также листочки бумаги с изображением лошади, паланкина и носильщиков — всем этим он воспользуется в путешествии.
В огонь бросали также сладости, чтобы дух говорил на небе добрые слова о земных делах. Губы деревянной статуэтки смазывали медом или какой-нибудь сладкой липкой массой, чтобы дух не мог открыть рта, если захочет сообщить Нефритовому императору что-либо неблагоприятное. Проводы духа домашнего очага сопровождались треском хлопушек.
Между 3–5 часами утра Нового года, еще до первых петухов, во дворе разбрасывали кипарисовые и сосновые ветки, а глава семьи срывал печать на воротах, плотно прикрытых накануне наступления темноты — так спасались от злых духов, которые особенно воинственно вели себя в канун Нового года.
Голодные и испытывающие жажду после длительного пути на небо божества, вернувшись на старое место, с наслаждением вдыхали испарения от стоявшей на алтаре пищи. Особым вниманием пользовался при этом дух домашнего очага, которого почтительно приглашали занять свое прежнее место на кухне, где уже было наклеено его новое изображение. Поздно вечером в самой большой комнате у северной стены ставили стол, на котором размещали культовые предметы: таблички предков, блюдца с жертвенной пищей, курильницы со свечами. Над столом вывешивались надписи с добрыми пожеланиями и картины. На стол ставили также сосуды с ветками сосны или бамбука (символ долголетия), вишни, сливы (символ начала весны), блюда с печеньями квадратной формы (символ земли) и чашечки с зернами пшеницы (символ благополучия). В состоятельных семьях в пирожки клали кусочки золота, серебра или ценного камня. Тот, кому доставался пирожок, начиненный драгоценностями, обретал счастье в течение всего предстоящего года.
Когда приготовления заканчивались, семья приступала к празднованию и посторонние в дом не допускались.
В бедных крестьянских семьях для духа домашнего очага обычно отводилось место на кухне — там устраивалась небольшая ниша, в глубине которой наклеивалось бумажное изображение божества.
И хотя домашний очаг связан с трудом хозяйки, женщинам запрещалось чествовать духа очага — этим делом мог заниматься только мужчина. Перед изображением божества женщинам нельзя было причесывать волосы, мыть руки. Глава семьи от имени всех домочадцев молился небу и земле, духу домашнего очага и духам предков дважды: вечером — в знак расставания с божеством, отправляющимся на небо, и в полночь — в честь его возвращения.
Для совершения молитв небу и земле во дворе дома ставился алтарь, представлявший собой небольшой столик, на котором размещали таблички духов неба и земли, жертвенные кушанья, восковые и курительные свечи. В Южном Китае, где рис был основным продуктом питания, в центре алтаря ставили деревянную лодочку, наполненную рисом. Вокруг такой лодочки расставляли яркие цветы, ветки кедра. На севере Китая рис заменяли просом. Жертвы в виде злаков служили выражением благодарности небу и земле за богатый урожай в старом году и пожеланием хорошего урожая в новом году.
Глава семьи, одетый в длинный шелковый халат, приближался к алтарю, становился на колени и при горящих восковых и курительных свечах под резкие звуки взрывающихся хлопушек совершал земные поклоны поочередно небу и земле.
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.