Китай: краткая история культуры - [44]

Часть третья. Эпоха смуты

Глава XI. Падение первой империи

Период почти в четыре столетия, разделяющий падение первой сильной централизованной империи Хань и восстановление единства при династии Суй, является в истории Китая эпохой, по своему характеру наиболее приближающейся к "Векам мрака" в истории Европы. Причины были схожими. За крушением мировой ханьской империи, как и за падением Рима, последовали нашествия варваров, которые, хотя и оказались в Китае менее разрушительными, уничтожили централизованное государство и сдерживали культурное развитие восточного мира. В Китае последствия коллапса и варварских нашествий были не столь серьезны, как на Западе. Память о прошлом сохранилась. На языке ханьской династии продолжали говорить, литературу по-прежнему читали, и преемственности китайской цивилизации не был нанесен непоправимый ущерб. В южной империи, избежавшей нашествия кочевников, традиции и культура ханьской эпохи продолжались, да и на севере китайское общество показало себя слишком зрелым, чтобы трансформироваться под влиянием завоеваний; наоборот, оно поглотило пришельцев и сделало их частью китайской жизни. Тем не менее, кочевническое завоевание и предшествовавшие ему войны и смуты принесли опустошение. Древние центры китайской цивилизации были разрушены и остались запущенными. Огромная императорская библиотека в Лояне погибла, а вместе с ней канули в лету многие древние книги, пережившие преследование циньской династии. Впереди захватчиков бежало множество людей, искавших убежища за Янцзы, а их место частично заняли чужеродные общности. Эта миграция имела далеко идущие последствия. Вплоть до конца ханьской династии северная равнина и северо-западное плато оставались центром китайской культуры; земли в долине Янцзы и к югу от нее являлись колонизованными территориями, менее цивилизованными и малонаселенными. После завоевания кочевников центр переместился на юг. Долина Янцзы полностью и окончательно превратилась в китайский ареал и с тех пор вносила большой вклад в национальную культуру. Для Сыма Цяня нынешние провинции Чжэцзян и Цзянсу все еще были горными, полуварварскими странами, но при династии Тан, когда империя снова была объединена, эти земли, сердце южной империи в период разделения, уже стали такими же китайскими, такими же цивилизованными, как и провинции двора. Ханьская династия пала из-за старого зла, проявлявшего себя с самого образования централизованного государства - чрезмерной власти безответственных людей, находившихся рядом с троном. Ранняя Хань погибла, разрушенная непомерными амбициями семей императриц, что привело к узурпации трона Ван Маном. Когда Хань была восстановлена, это зло было в какой-то мере ослаблено, ибо лишь несколько раз при Поздней Хань семьи императриц пытались узурпировать власть, а некоторые были низложены или же истреблены по обвинению в замышлении измены. Ханьский дом, таким образом, мог в течение более чем столетия править в обстановке относительного мира и стабильности. Это была великая эпоха, ставшая свидетельницей не только открытий и завоеваний Бань Чжао, но и литературных трудов его семьи и их современников. Лишь в правление императора Шунь-ди (126-144) отчетливо проявилась новая слабость в управлении, которой впоследствии суждено было разрушить империю. Власть дворцовых евнухов, впервые ставшая серьезным политическим фактором именно тогда, явилась следствием отчасти произвола семей императриц, отчасти же той уединенной жизни, которую императору следовало вести по дворцовому этикету. Он редко покидал свой дворец или сады вокруг него. Министры государства видели своего повелителя только на официальных аудиенциях, где всю процедуру определял строгий ритуал. Когда он путешествовал, дороги были очищены от людей и охранялись, ибо никто не имел права даже взглянуть на монарха. В Китае "кошка не могла смотреть на короля". Китайское обращение к императору "цзе ся" буквально означает "под ступенями". На аудиенции министры не могли обращаться непосредственно к повелителю со своим мнением или советом. Они обращались к чиновникам, стоявшим около возвышающегося трона, находившимся "под ступенями" и передававшим слова императору. Тем самым подчеркивалась отчужденность последнего. С другой стороны, женщины и приставленные к ним евнухи, единственные "мужчины", которым разрешалось бывать на женской половине, постоянно и непосредственно общались с императором. Только они имели достаточно возможностей, чтобы узнать слабые стороны его характера, играть на его предрассудках и потворствовать его капризам. Они были единственным каналом, по которому император узнавал о том, что происходит за стенами дворца. Министры могли подносить меморандумы, писать доклады, но сплетни внешнего мира император слышал только от евнухов, он знал лишь то, что они считали нужным ему сообщить. Ранее, когда будущие властители воспитывались за пределами дворца и начинали царствовать зрелыми мужчинами, это влияние было незначительным. Когда же наследник, как это часто случалось во II веке н. э., рождался и рос во дворце, с детства окруженный евнухами, император превращался в игрушку в руках приближенных, знавших его слабости, определявших все его знания о внешнем мире и настраивавших его против министров, намеревающихся противиться их власти. Ханьский Шунь-ди был первым, кто пожаловал своим фаворитам-евнухам титулы и официальные ранги, но так как их непопулярность росла так же быстро, как и влияние, оно было сведено на нет большим авторитетом братьев императрицы по фамилии Лян. Эта семья доминировала при дворе в течение двадцати лет, и среди ее членов было семь принцев, три императрицы, шесть императорских наложниц и трое главнокомандующих. Трое принцесс были отданы женами в семью, и не менее пятидесяти семи ее членов служили министрами при дворе и губернаторами провинций. Тем не менее, победа евнухов стала прямым следствием неограниченной власти именно этой семьи, которая сама представляла угрозу для трона. Хуань-ди (146-167) опирался на евнухов в борьбе против семьи Лян, которая отравила его предшественника, когда он был еще ребенком, но Ляны полагали, что тот будет сопротивляться их власти. В 159 году императрица умерла, и молодой император с помощью евнухов, ненавидевших клан Лянов, совершил дворцовый переворот и истребил возможных узурпаторов. Так как Ляны были уничтожены, император, считавший, что евнухи зарекомендовали себя как лучшие друзья в борьбе против могущественных противников, в дальнейшем во всем полагался на них. Вскоре власти у них стало больше, чем когда-либо было у семей императриц, но пользовались они ею гораздо менее мудро. Их единственной целью являлось личное обогащение. Будучи выходцами из самых низов общества, они не упускали ни малейшей возможности протянуть руку к попадавшимся на их пути богатствам. Оказавшись в центре государственной машины, они вскоре приобрели полный контроль над гражданскими службами и наполнили их своими родственниками и ставленниками. Продвижение и назначение зависели только от их доброй воли, а купить их расположение можно было только за золото. Почести, награды, титулы и власть давались только тем, кого евнухи хвалили перед императором, а уделом тех честных чиновников, кто пытался препятствовать коррупции и донести до императора истинное положение дел, были тюрьма и пытки. Провинциальные чиновники, вынужденные покупать свои места за огромную плату евнухам и сохранявшие их, только если продолжали делать ценные подарки, компенсировали свои убытки присвоением государственных доходов и эксплуатацией населения. Народные восстания жестоко подавлялись, а заточенный в своих стенах император даже не знал ни об их масштабе, ни об их причинах. За 21 год правления Хуань-ди злоупотребления выросли непомерно, а против власти евнухов так никто и не выступил. Ученое сословие, со времен У-ди считавшее гражданскую службу своим поприщем, а ученость - единственным и абсолютным показателем достаточной квалифицированности для занятия государственного поста, негодовало, видя, как должности раздаются по прихоти евнухов или покупаются за деньги, причитающиеся им же. Многие ученые семьи были отнюдь не богаты, и теперь, вне зависимости от заслуг, у них не было никаких шансов получить предпочтение. Полководцы, видевшие, как некомпетентные люди поднимаются вверх благодаря взяткам евнухам, а достойные командиры лишаются звания, будучи не в состоянии или не желая делать то же самое, устранились от дел, и их преданность охладела. В этих двух классах и возникла сильная оппозиция евнухам, но отсутствие контактов между учеными и военными не позволило осуществиться совместной попытке избавить от них двор. В 166 году ученые основали общество, которое под благовидным предлогом распространения конфуцианского учения вскоре превратилось в инструмент открытой оппозиции власти евнухов. Симпатии народа были на стороне ученых, и не только потому, что китайцы всегда испытывали глубокое уважение к образованию и учению, но и потому, что простые люди сами страдали от чрезмерных поборов евнухов так же, как и чиновничий класс. Благодаря поддержке народа ученые и чиновники, не пользовавшиеся расположением евнухов, добились некоторого успеха. После смерти Хуань-ди в 167 году они обвинили нескольких самых печально известных евнухов и их ставленников в провинциальной администрации. Если бы новый император Лин-ди поддержал ученых, власть евнухов было бы легко устранить, ибо она покоилась только на доверии к евнухам самого государя. К сожалению, Лин-ди взошел на престол в возрасте двенадцати лет. Императрица-регентша поддержала ученых и доверила управление делами членам общества. Однако малолетний император с самого рождения находился под влиянием евнухов, не упускавших ни малейшей возможности опорочить в его глазах ученых и их общество, которое они представили предательской организацией. Установив полный контроль над малолетним императором, евнухи не теряли времени, чтобы нанести смертельный удар своим врагам.