Китай. Искусство есть палочками - [72]

Храм построен при династии Тан, однако во времена волнений его несколько раз сжигали дотла, а потом отстраивали заново. Существует легенда о возникновении храма. Два брата императорских кровей отправились, как-то раз, на охоту и заметили носорога. Они погнались за диковинным зверем, но быстро потеряли его из вида, зато встретили монаха, а когда приблизились, монах воткнул в землю посох и испарился. Вернувшись на следующий день, братья увидели, что из посоха выросла целая бамбуковая роща, и поняли, что хотел сказать монах — это святое место, здесь необходимо возвести храм.

Но наибольший интерес представляют вовсе не создатели храма, а пятьдесят архатов, созданных сычуаньским скульптором Ли Гунсю и его учениками в конце девятнадцатого века. В тот момент его творчество оказалось настолько передовым, что статуи стали скандально известными. Слишком уж они были реалистичными и человечными: со своими надеждами, тягой к удовольствиям, всеми присущими людям несовершенствами. Каждый из пятисот архатов уникален и обладает собственным характером. Вот, например, монах с затуманенным взором едет на муле. Некоторые статуи очень толстые, запечатленные на них персонажи сидят, развалившись, и на животе видны некрасивые складки. Другие, наоборот, такие тощие, что можно все ребра пересчитать. Кто-то молится, кто-то грустит, кто-то вытаращил глаза от ужаса. На лицах застыли различные эмоции — удивление, печаль, страх. Один архат аппетитно ест сочный фрукт, другой демонстрирует приемы кун-фу, высоко задрав левую ногу.

В главном храме на стене по обе стороны от золотого Будды — целый коллаж. Персонажи плывут по трехмерным волнам, прыгают, кричат и, кажется, оживают на кирпичных стенах. Картины очень живые, они поразительно реалистично и точно передают эмоциональные состояния человека, но одновременно какие-то сюрреалистические (причем они были созданы задолго до того, как сюрреализм зародился как направление в искусстве на другом конце земли). Монахи здесь ездят верхом на мифических чудищах, в окружении целой армии ярких рыб с глазами навыкате, плавают на спинах крабов, акул и черепах, а один летит на розовой птице с развевающимся хвостом.

Ли Гунсю нанес слишком сильный удар по эстетическим чувствам своих современников. Они не просто не одобрили новое слово в искусстве. Вскоре после того, как сооружение храма закончилось, злосчастный скульптор просто исчез с лица земли.

Я пошла посмотреть оставшиеся скульптуры, которые стояли в залах по обе стороны от ворот, ведущих в храм. Здесь за стеклом пылились около пятидесяти старинных скульптур, а у дверей, положив руки на колени, неподвижно сидела старушка. Скорее всего, она спала. А может, умерла. Да, вполне возможно, что это трупное окоченение.

Глава 19 Собака на ужин

На мгновение мне показалось, что я попала в Таиланд или во Вьетнам. Погода жаркая и влажная, по обе стороны дороги растут пальмы, все домики на сваях, а мимо едут на велосипедах женщины в конусовидных соломенных шляпах. Но, что примечательно, я все еще находилась в провинции Юннань, только в южной ее части, регионе Сишуанбаньна на границе с Бирмой и Лаосом, населенном народностью дай, относящейся к той же этнической группе, что и тайцы, и сильно отличающейся от остальных жителей Китая. На автобусе сюда пришлось бы добираться часов двадцать, а то и все двадцать пять. Поэтому, учитывая, какой разбитой я себя чувствовала после двенадцатичасового переезда в Куньмин, я предпочла добираться до Цзинхуна на самолете.

Из аэропорта меня вез необычайно дружелюбный таксист. Возможно, все объяснялось тем, что он заломил цену в несколько раз выше обычной. Водитель говорил со мной на чистейшем путунхуа[12] и очень медленно. Нам почти удалось поддержать разговор о погоде на уровне «В Куньмине холодно? — Нет, в Куньмине жарко», и установить, что я прибыла из Англии, после чего таксист поднял большой палец вверх и провозгласил: «Инго хао», — то есть: «Англия — хорошая страна». На том и порешили.

Цзинхун тоже оказался неплохим городком. Здесь, как и сказал таксист, было очень жарко, и я обрадовалась, обнаружив, что в отеле, который я выбрала исключительно из-за дешевизны, имеются плавательный бассейн и бар у воды. Ни там, ни там людей не было. Я переоделась в шорты и отправилась в ближайший тайский ресторан, где заказала цыпленка с овощами в кокосовом молоке, жасминовый рис и острый салат из папайи. За соседним столиком выпивали человек десять китайцев.

Они провозглашали тосты, осушали маленькие стаканчики с прозрачной жидкостью и морщились как от лекарства, а потом повторяли весь процесс.

Лица у двоих постепенно приобрели фиолетовый оттенок, а глаза налились кровью. Один из них вскоре поднялся с места и нетвердой походкой направился к двери, мыча какие-то слова прощания. Официантка сочувственно улыбнулась.

После обеда я прогулялась по городу. Мне хотелось найти гида, который свозил бы меня в джунгли на пару дней. Я слышала, что туристический бизнес здесь процветает, и ожидала, что меня со всех сторон будут атаковать турагенты, наперебой предлагающие услуги своих фирм, стоит мне только появиться в городе, а я, как разборчивая невеста, выберу того, кто мне больше понравится. Однако на самом деле никто не обращал на меня внимания. Похоже, придется изрядно пошататься по городу, самой выслеживая потенциального гида.