Кирюшкины миры - [16]
— Да так, — нетерпеливо выпалил Пуша. — Никого. Одна глухая Зинка-топалка осталась, все остальные в кино ушли.
— Как ушли? — снова переспросил Кирюшка.
— А ты что, не знаешь? Сегодня днем взрослое кино показывают. Вагон-клуб приехал, перед выборами бесплатное кино будет. Объявление даже на станции висело. Мне батька ещё утром об этом сказал. Так и брякнул матери, что, мол, бесплатное кино сегодня в два часа будет, и чтоб она собиралась. Они уже ушли, значит и кино началось, — подытожил Вовка Чиж.
Кирюшка подумал-подумал, да и согласился. Ему давно хотелось посмотреть на это самое метро. Ребята постарше говорили о нем, делились впечатлениями, как они проносились мимо дверей на полном ходу, как потом выскакивали в выходную дверь, и кто-то из жильцов грозил им вслед:
— Ну погодите! Ужо я вам уши надеру!
Подойдя к бараку, ребята прислушались. Ничего подозрительного они не заметили.
— Значит так, — скомандовал Пуша, как самый старший из них. — Одну дверь приоткрываем, вот эту, — он показал на разбитую обшарпанную дверь на низком крыльце барака.
Вовка Чиж ловко подсунул найденный им по дороге булыжник, и дверь осталась открытой.
— А оттуда бежим прямо сюда, — командовал Пуша.
Они так и сделали. Зашли с другой стороны барака и, приоткрыв такую же обшарпанную дверь, замерли, всматриваясь в темноту коридора.
— Бежим все вместе на счет «три», — опять командовал Пуша, когда все трое оказались в коридоре, и начал считать. — Раз… Два… Три!
И ребята рванули по коридору на другой конец, где светилась приоткрытая дверь.
И тут произошла осечка. Одна из дверей неожиданно открылась, и Кирюшка, бежавший позади всех, не успел увернуться, задел ногой открывающуюся дверь и кубарем покатился по полу. Загремели пустые ведра, что-то с хрустом упало со стены. И не сразу Кирюшка понял, что оказался в западне.
В светлом пятне открывшейся двери появился человек в жилетке. Он увидел запутавшегося в пустых ведрах и корзинах мальчика и приподнял его за шиворот:
— Ну и кто же это у нас здесь хулиганит?
На звук гремящих ведер вышли ещё несколько соседей. В одной из женщин Кирюшка узнал тетю Шуру Брязгину, работавшую с его матерью в одной бригаде. Вторая женщина была ему незнакома, но тетя Шура назвала её Эльвирой Васильевной. «Да это же бухгалтер из их лесопункта, где работала мать!» — догадался Кирюшка. Тут открылась ещё одна дверь, и из нее, прихрамывая на одну ногу, вышла известная всему полустанку Зинка-топалка, прозванная так за свою походку. Она сначала ставила одну ногу вперед, а потом второй ногой как бы прихрамывала рядом, печатая шаг. Словом — топалка. Без Зинки-топалки на полустанке никто не обходился. Она была портнихой и парикмахером одновременно. Праздник какой, свадьба, или просто человеку хотелось подстричься — все шли к Зинке. Она и оденет как надо, и прическу сообразит соответствующую. И хоть была Зинка невзрачна на вид, хромала и даже была глуховата, все её уважали. И если кто из ребят постарше кричал ей вслед: «Топалка, топалка!», — она беззлобно отвечала: «Погоди, прибежишь в следующий раз стричься — уши отстригу». И ребята побаивались её — вдруг и впрямь отхватит уши ножницами.
За Зинкой с небольшим опозданием выскочила её маленькая болонка, беленькая, вся в завитушках, что глаз не видно. Она громко и звонко залаяла, подбегая к Кирюшке. И хоть Кирюшка знал, что та не кусается, испугался и заплакал.
— Да никак это Марии Чуриковой сын? — раньше других опознала Кирюшку Шурка Брязгина. — Кирюшка, это ты? — спросила она, ещё не веря своим глазам. — Такой тихий мальчик, слова лишнего не скажет, и на тебе, хулиганит! — продолжала она.
— Вот-вот, в тихом омуте, как известно, черти водятся, — подхватила Эльвира Васильевна. — Надо будет с матерью поговорить.
— Это он, разбойник, мою кадушку с замоченными грибами в тот раз опрокинул, — накинулась на мальчика Зинка-топалка. — Только-только грибков свежих набрали, замочили, поставили в коридор, а вчера все опрокинули. Пришлось все грибы перемывать, — сокрушалась она.
Кирюшка плакал уже навзрыд:
— Не я… Это не я… Я первый раз сегодня…
— Тише, тише, женщины, — скомандовал мужчина в жилетке. — Давайте, разберемся по порядку. Значит, ты сын Василия Ивановича Чурикова?
Кирюшка мотал головой, брызгая слезами.
— С кем ты был? Я слышал, что бежали ещё минимум двое ребят. Говори, кто был с тобой?
— Вовка Чиж и Пуша.
— Кто ж это такие? — не понял мужчина в жилете.
— Да Пети Носа сын и Вари, уборщицы из школы, — ответила Шурка Брязгина.
— А-а-а, знаю. Озорные ребята.
— Не то слово, — Эльвира Васильевна скривила гримасу на своем холеном лице. — Все в отцов пошли.
— А ты что, отцов хорошо знаешь? — съязвила Шурка Брязгина.
Эльвира Васильевна замолчала, поджав губы.
— Ну вот что, — сказал мужчина в жилетке. — Давайте на первый раз ему простим. А ребят надо позвать и поговорить, чтобы не бегали по коридору. Мало того, что нам покоя нет, так ещё и сами разбиться могут.
— А как с ними поговоришь? У нас даже места такого нет. Вот и бегают где придется. Клуб надо строить. Тогда ребятишки будут при деле, — заступилась за мальчишек Шурка Брязгина.
«Роман Анатолия Аргунова рассказывает о жизни ученого и врача. Лежа на больничной койке, он вспоминает о прошлом — учебе, любви, дружбе, карьере, переосмысливает некоторые поступки и события. Роман во многом перекликается с судьбой автора. Жизнь студентов, о которой пишет автор, прослеживается с конца 60-х годов ХХ века и продолжается в настоящих поколениях — студентах XXI века. Века нанотехнологий, новых открытий во всех сферах человеческого бытия. Но студент — во все времена студент. Переживания и поступки героев, отраженные в этой книге, будут интересны и нынешнему поколению студентов и читателей.Все они поступили в один из лучших медицинских институтов страны — во Второй Ленинградский.
Роман Анатолия Аргунова рассказывает о жизни ученого и врача. Лежа на больничной койке, он вспоминает о прошлом — учебе, любви, дружбе, карьере, переосмысливает некоторые поступки и события. Книга во многом перекликается с судьбой автора. Жизнь студентов прослеживается с конца 60-х годов ХХ века и продолжается в настоящих поколениях — студентах XXI века. Века нанотехнологий, новых открытий во всех сферах человеческого бытия. Но студент — во все времена студент. Переживания и поступки героев, отраженные в этой книге, будут интересны и нынешнему поколению студентов и читателей.«Работа врача в сельской местности — не прогулка по Невскому проспекту.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.