Киров - [85]
— На мой взгляд они опасно близко уже сейчас. И обратите внимание на другие контакты на северо-востоке. Англичане продолжают наседать и мы должны проучить их. Мы не можем позволить себе легкомыслия.
Глава 21
— Наблюдаю воздушную цель, азимут двадцать два. Цель групповая, фиксирую три… шесть целей идущих строем фронта. Удаление сто семьдесят, скорость сто восемьдесят, курсом на корабль.
Капитан облокотился на подлокотник кресла, повернувшись к Роденко.
— Замечательно. Похоже, что британцы вчера слушали невнимательно. Наверное, нужно будет повторить урок?
— Всего шесть самолетов, — сказал Орлов. — Всерьез беспокоиться не о чем.
— Кто знает, что следует за ними? — сказал Карпов. — Как вам всем известно, там есть авианосец. Даже два авианосца. Я прав, Федоров?
— Так точно, — ответил штурман. — Мы считаем, что «Фьюриес» и «Викториес» находятся в составе группы противника, сопровождающей нас.
— Очень хорошо. Возможно, они приняли новые самолеты из Исландии. Орлов, объявить третий уровень готовности. Скорость тридцать узлов.
— Так точно, — Орлов подошел к пульту и включил сигнал, объявляющий третий уровень готовности, на один уровень ниже полной боевой готовности. — Скорость тридцать, — подтвердил он.
— Капитан, — сказал Федоров. — Это, скорее всего, радиолокационный дозор. В Исландии не базируется ни одного торпедоносца. Мы ведем глушение их радаров, поэтому они, вероятно, пытаются расширить зону поиска. Мы уничтожили их ударные самолеты вчера. Эти, вероятно, лишь истребители «Фулмар», оснащенные радарами Mark 279. Роденко настроил аппаратуру, и…
— Спасибо, Федоров, — сказал Карпов с оттенком досады в голосе. — Тем не менее, я прочитал в вашей собственной книге о том, что американцы перебросили в Исландию эскадрилью истребителей Р-40, верно?
— Верно, но эти самолеты еще даже не прибыли… — Федоров вдруг понял, что сказал капитан. — О какой книге вы говорите, товарищ капитан?
— Вашей «Хронологии войны на море». Адмирал, в отличие от вас, был так любезен поделиться ею со мной, — Карпов замел следы легкой ложью, хотя и понимал, что может совершить ошибку. Он решил немного прозондировать лейтенанта и посмотреть, может ли тот быть ему полезен.
— Федоров, что вы думаете об этой секретной конференции, Атлантической Хартии?
— Я не уверен, что вам следует спрашивать об этом меня, товарищ капитан.
— Не тупите, Федоров. Разве вы не видите рыбы, уже попавшейся на крючок прямо у нас на глазах. Это ведь такая возможность, разве нет?
— Возможность? Для чего, товарищ капитан?
— Вы слышали, что говорил адмирал. Люди, собравшиеся на этой конференции, являются лидерами и верхушкой военного командования союзников. Подумайте, Федоров, что бы было, если бы немцы ввалились в Москву и заставили старика Сталина врасплох вместе со всеми его главными генералами и фельдмаршалами? Разве это не был бы гранд-приз?
— Думаю, что так, товарищ капитан.
— Тогда ситуация представляет интерес, верно? — капитан бросил взгляд на Орлова.
Я думаю, что адмиралу следовало бы подумать об этом, — он снова посмотрел на Федорова. — А что бы сделали вы, лейтенант?
Федоров поколебался, наклонив голову.
— Ну… Я не уверен, что думает адмирал, товарищ капитан, но я бы держался подальше от этого места и направился бы в Атлантический океан.
Карпов нахмурился. Именно этого он и ожидал. Федоров не имел в себе духу схватиться за возможность, оказавшуюся у него под рукой. Он был очередной кисейной барышней, как и Золкин. Беспокоиться по поводу его заискиваний перед адмиралом было не о чем, но он решил надавить на лейтенанта.
— Направился бы в Атлантический океан? Почему, Федоров?
Федоров начал понимать, что его в некоторой степени разводят. Он знал о Карпове достаточно, чтобы относиться к нему очень настороженно, и потому задался вопросом, почему тот вдруг заинтересовался этими вопросами, если ранее все, что он говорил капитану, встречало слабо завуалированное пренебрежение.
— Ситуация опасна, — сказал он. — Так как президент и премьер-министр находятся в море, американцы и британцы будут очень напряжены, пока не доставят их в место назначения. Они уже знают о нас, по крайней мере, полагают, что мы еще один немецкий рейдер, пытающийся прорваться через Датский пролив, а следовательно, будут вдвое бдительнее. Они уже поняли, что мы не «Тирпиц», если удосужились отправить самолеты-разведчики в Киль. Также тогда они поймут, что мы не «Адмирал Шеер». Однако они все равно выведут в море все, что будет в состоянии выйти. Для немецкого рейдера это самое неподходящее время. Если мы сейчас повернем на восток, возможно, они сочтут нас не настолько серьезной угрозой, особенно если мы сами не будем отсвечивать. Они пока не могут обнаружить нас радарами, пока Роденко осуществляет глушение. Пока они преследуют нас только потому, что знают, каким курсом мы движемся. Они могут рассчитать нашу примерную позицию, зная нашу скорость и последний курс, и потому понимают, что мы еще в этом узком проливе. Но если бы мы повернули на восток в ближайшее время, мы смогли бы сбросить их со следа и уйти в Атлантический океан.
— А если мы продолжим следовать этим курсом?
… Он успел побывать секретным оружием Рейха, французским линейным крейсером «Страссбург» и даже каким-то японским морским чертом, навалявшим японскому флоту вообще и линкору «Ямато» в частности в Коралловом море. От него остались лишь догадки переквалифицировавшегося в разведчики Алана Тьюринга и грозное прозвище «Джеронимо». Тяжелый атомный ракетный крейсер «Киров» много поскакал по эпохе Второй Мировой и даже успел побывать в постапокалиптическом будущем, спровоцированным его действиями. И вот его бесстрашный экипаж, а именно совестливый адмирал Леонид Вольский, бывший попил-менеджер «Газпрома» капитан Владимир Карпов, учившийся идти по трупам по Достоевскому, а теперь каящийся и не слушающий радио «Радонеж» только потому, что в 1942 его еще не было, добрый доктор Димитрий Золкин, командир группы морской пехоты суровый бурят Кандемир Трояк, а также другие сэры, чифы, мистеры и джентльмены, наконец, вроде бы поняли, что дело в бракованном стержне управления реактора.
Бессмысленная попытка ржавого рашкинского флота обстреливать американскую АУГ… То есть, простите, морское сражение у Курильских островов завершилось тем, что извергся вулкан Демон и выгнал всех с Курил. И если американцы просто поофигевали издали, то часть российского флота была при этом уничтожена, а часть пропала без вести. В общем, все плохо — в разгаре второй день Третьей Мировой, китайцы вовсю насилуют на Тайване женский и не только пол, евреи авианалетают на Иран, Иран в ответ бомбит Персидский залив ракетами, а России на Дальнем Востоке проявлять агрессию совершенно нечем — ведь у нее там остались лишь подводные лодки да Ту-22М3, способные без опасности для себя раздолбать АУГ в два захода. Однако правда оказалась еще страшнее — извержение вулкана создало временной разлом, забросивший атомный ракетный крейсер «Киров» и еще два корабля — эсминец «Орлан» и фрегат «Адмирал Головко» в 1945 год… Где американцы с британцами, без того злые от беспочвенной агрессии СССР против Японии, обнаружив, что звено их самолетов сбили советские — ведь под Андреевским же флагом — корабли с ракетами, поняли, что попойка по случаю капитуляции Японии отменяется.
Они думали, что смогут противостоять американскому флоту хотя бы 1945 года… Хрена с два! Попытавшись изменить историю, соединение российского тихоокеанского флота, попавшее в 1945 год, огребло по полной программе, и даже ядерное оружие ему не помогло. Фрегат «Адмирал Головко» всемогущие американцы потопили, вообще стреляя наугад, а после применения ядерной боеголовки крейсер «Киров» куда-то оперативно пропал, бросив эсминец «Орлан» на съедение американской палубной авиации. У которой есть целая одна первая в мире управляемая бомба.
В конце лета 1941 на бескрайних просторах Северной Атлантики появилось секретное оружие Рейха — Плавучий Капут, неизвестный корабль, набитый оружием возмездия. Эпично навешав ракетами британскому флоту и уничтожив напоследок американскую эскадру ядерной бомбой, он таинственно исчез, так и не сумев уничтожить Черчилля с Рузвельтом на Атлантической Хартии. Вероятно, чтобы не разрушить мир раньше времени, он был отправлен к берегам Африки для порабощения непокорных зулусов. Долго еще британцам икалось при каждом появлении немецкого бомбардировщика на курсе к Лондону… Однако ничего так и не случилось.
Налет на Пёрл-Харбор, Битва за Мидуэй… Всех этих значимых и дорогих сердцу любого русского исторических событий так и не случилось. Вместо этого японцы перестали страдать фигней и начали планомерную кампанию по изоляции Австралии и захвату юго-запада Тихого океана. Да так, что возразить особо и нечего. Мало того, «французский линейный крейсер «Страсбург», устроивший эпичный погром на Средиземном море и сдавшийся британцам у Гибралтара, бесследно исчез на подходе к острову Святой Елены, где должен был быть интернирован.
Им удалось устроить эпичный шухер на просторах Атлантического океана в августе 1941, а также на Средиземном море в 1942, навалять японскому флоту вообще и линкору «Ямато» в частности в Коралловом море, побывать в постапокалиптическом будущем, вернуться в родной 2021 и даже на одном хорошо подвешенном языке отбрехаться от ревизора, желающего знать, куда пропал на месяц атомный ракетный крейсер и куда делся почти весь боекомплект, включая ядерную боеголовку. А самое главное, что бесстрашный экипаж ракетного крейсера «Киров», а именно совестливый адмирал Леонид Вольский, бывший попил-менеджер «Газпрома» капитан Владимир Карпов, учившийся идти по трупам по Достоевскому, а теперь каящийся и наконец обретший возможность слушать радио «Радонеж», добрый доктор Димитрий Золкин, командир группы морской пехоты суровый бурят Кандемир Трояк, а также другие сэры, чифы, мистеры и джентльмены точно установили, что бракованный стержень ядерного реактора корабля позволяет легким движением руки превратить любой подходящий ядерный реактор в машину времени. Но в 2021 дураков хватает и без них.
![Комбинации против Хода Истории[сборник повестей]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Сборник исторических рассказов о гражданской войне между красными и белыми с точки зрения добровольца Народной Армии КомУча.Сборник вышел на русском языке в Германии: Verlag Thomas Beckmann, Verein Freier Kulturaktion e. V., Berlin — Brandenburg, 1997.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Американского летчика сбивают над оккупированной Францией. Его самолет падает неподалеку от городка, жители которого, вдохновляемые своим пастором, укрывают от гестапо евреев. Присутствие американца и его страстное увлечение юной беженкой могут навлечь беду на весь город.В основе романа лежит реальная история о любви и отваге в страшные годы войны.
Студент филфака, красноармеец Сергей Суров с осени 1941 г. переживает все тяготы и лишения немецкого плена. Оставив позади страшные будни непосильного труда, издевательств и безысходности, ценой невероятных усилий он совершает побег с острова Рюген до берегов Норвегии…Повесть автобиографична.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.