Киров - [80]

Карпов был рад обнаружить, что дверь в каюту адмирала не была заперта, и, так как эта секция предназначалась только для старших офицеров, можно было не волноваться о том, что его заметит кто-то из членов экипажа. Он проскользнул внутрь, включил свет и осмотрел каюту, ища книгу. Она лежала на тумбочке, и вскоре он устроился за столом адмирала, открывая книгу на закладке на август 1941, ища сведения о конференции, на которой была заключена Атлантическая Хартия. Ему потребовалось немного времени, чтобы узнать подробности. Рузвельт и Черчилль находились в море в этот самый момент, направляясь на секретную встречу на Ньюфаундленде! Здесь было все, корабли, на которых они находились, состав их охранения и сроки прибытия.

Капитан улыбнулся и прищурился. Все эти высокопоставленные офицеры и чиновники в одном месте. Какой крупный улов. Один точный ракетный или артиллерийский удар может обезглавить военное командование двух стран и уничтожить их жизненно важных лидеров. Оправятся ли США и Великобритания от такой потери? Найдут ли те, кто придет им на смену, в себе мужество и решимость вести войну так, как это делали Рузвельт и Черчилль? Все, что было нужно, это подойти на дальность удара. Одной ракеты будет достаточно при правильном выборе боевой части.

Строгий приказ адмирала, запрещающий использование ядерного оружия был неразумен, подумал он. Все эти невозможные обстоятельства должны были иметь какое-то значение. «Киров» оказался здесь не просто так. Он попал в то время и место, где его огневая мощь и само его присутствие могло оказать глубочайшее воздействие. Он сомневался, что им когда-либо представится такая возможность как та, что представилась им сейчас.

— Будь я проклят, если я позволю нам просто обойти британские корабли и сбежать в Атлантический океан, чтобы скрыться, — сказал он вслух. Нет. Они были в нужное время в нужном месте. Вольский был прав в том, что требовалось разумное применение силы, но он был слишком осторожен, слишком медлителен, чтобы воспринять истинную природу открывшейся перед ними возможности. Однако он был адмиралом, и люди последуют за ним… Если только…

От этой мысли екнуло сердце. Рефлекторной мыслью было немедленно связаться с Североморском и обратиться через голову Вольского в военно-морской комитет, или даже лично к главкому флота Сучкову. Но Сучкова больше не было. И даже Североморска больше не было, по крайней мере того, который он знал. Не было никого старшего по званию, к кому бы он мог обратиться. Решения принимались здесь, на этом корабле. «Киров» был сам за себя, и только это имело значение. «Киров» имел возможность все изменить, по крайней мере, пока на его борту были люди, способные решиться на то, что было необходимо.

Как он мог убедить адмирала? Он мог бы попытаться склонить на свою сторону доктора Золкина. Адмирал уважал мнение врача, тем более, Золкин был капитаном второго ранга, на один ранг выше Орлова в цепочке командования. Он не участвовал в управлении кораблем, однако звание давало ему полномочия, в особенность как врача. Но чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что Золкин ответит ему. Этот человек был малодушен. Он был целителем и хранителем, но не волком. Обращение к Золкину ничего не даст.

А что же насчет новой ручной собачонки Вольского – Федорова? Лейтенант оказался очень близко к адмиралу за последние дни. Он отпустил его, но было ясно, что Федоров обладал тем, что было крайне полезно в этой ситуации – знаниями. Он был, по сути, хранителем знаний, так как небольшая библиотека Федорова содержала сведения, которые будут иметь для них жизненно важное значение в эти дни. Он использовал свои знания умело, выдавая их скупо, словно мед для адмиральского чая. Федоров демонстрировал ненавязчивое лукавство, достойное самого капитана.

Menja naduli, подумал Карпов, понимая, что молодой офицер обманул его. Я предупредил его, чтобы он следил за тем, что говорит, а он ответил мне взглядом своих больших и невинных карих глаз. Да, Федоров был очень умен и очень смел. И он был настолько наивен, что поверил своим глазам как только увидел ту первую видеозапись. Возможно, он увидел то, что хотел увидеть, что он просто наслаждался своими книжными знаниями. Но он оказался прав, и постоянно был на шаг впереди! Он дозированно выдавал сведения адмиралу, оставляя меня в неведении. Теперь он зашел так далеко, чтобы высказывать свое мнение на мостике, даже оспаривая мои слова прямо перед адмиралом!

Капитан не обращал на Федорова внимания, полагая, что он не может представлять никакой реальной угрозы, но теперь был вынужден пересмотреть свое мнение. Федоров… Что еще у него было припасено в карманах? Возможно, следовало провести с ним еще одну разъяснительную беседу и вытянуть из него больше, чтобы понять, что еще он знает. Он мог бы попытаться использовать Федорова, чтобы убедить адмирала. Но это будет провал…

Карпов задумался на некоторое время. Затем он закрыл книгу с напряженным и опустошенным выражением лица. Мысли в его голове никогда не приходили ему в голову раньше. Если он не мог вернуться в Североморск и если на корабле не было никого, кто бы мог помочь ему повлиять на адмирала, у него не оставалось выбора, кроме как действовать самому, смело и жестко. В какой-то мере, эта мысль доставила ему дискомфорт, однако он позволил себе рассмотреть ее на мгновение, просчитывая варианты. Мне будут нужны Орлов и Трояк, подумал он. Об остальных нечего беспокоиться.