Киров - [139]

— Благодарю вас, господин премьер-министр, — ответил Рузвельт. — У нас будет много важных тем для разговора. И я имею честь, наконец-то встретиться с вами.

— Это честь для меня, сэр. Я могу лишь сожалеть, что ваша страна познакомилась с гитлеровской военной машиной столь ужасным и неожиданным образом.

Засверкали вспышки и защелкали камеры, запечатлевая символ нового союза между Великобританией и Соединенными Штатами. Президент и премьер-министр встали бок о бок во время блестящего исполнения гимнов обеих стран, а затем на борт начали подниматься британские старшие офицеры во главе с адмиралом Паундом, который поднялся по трапу и поприветствовал президента и своего американского коллегу. Его суровое лицо несколько потеплело от осознания того, что они обрели новых союзников. И даже адмирал Кинг, долгое время недовольный британским присутствием в Атлантическом океане, позволил себе небрежную улыбку.

— Я опасаюсь, что герр Гитлер держал нас обоих в неведении очень долго, — сказал Рузвельт.

— Согласен, — сказал Черчилль. — Когда я впервые услышал о том, что немцы атаковали ваш авианосец «Уосп», у меня в голове все смешалось, господин президент. С одной стороны я был опечален вашими потерями и оскорблен позорными действиями противника, атаковавшего нейтральную сторону. Но с другой стороны, я понял, что это наилучшим образом продемонстрирует то, что представляет собой наш враг, и мое обращение к вам за активной поддержкой в этой войне будет иметь больше шансов оказаться услышанным. Я был в восторге от того, что теперь Британия получила шанс пережить эту войну и выйти из нее победителем. Однако после того, что мы увидели и особенно после того, как мы узнали об этом ужасном новом оружии, я пришел к выводу, что обеим нашим странами потребуется вся наша кровь, все кости и сухожилия, чтобы выжить и остаться свободными. Мы должны встать плечом к плечу, потому что если мы не сделаем этого, нас ждет только погибель.

— Хорошо сказано, Уинстон. Если позволите, сэр.

— Как вам угодно, — ответил Черчилль с улыбкой.

— Они подготовили для нас несколько стульев, чтобы мы могли посидеть перед камерами или, что более вероятно, чтобы я мог выбраться из этих свинцовых ног. Я полагаю, нам лучше проявить снисхождение и сесть. Затем, я полагаю, у нас будет очень много вопросов, которые нам нужно будет обсудить. Вы соблаговолите присоединиться ко мне на борту «Арканзаса»? Мне заявили, что это очень надежный корабль и более безопасное место, чем любое сооружение на берегу.

— С радостью, господин президент, — сказал Черчилль.

— И раз уже вы позволили мне называть вас Уинстоном, зовите мне Франклин. Я уверен, что для протокола могу говорить «сэр Уинстон», но не я уверен, что ко мне можно будет обращаться аналогично.

— Прошу вас, мой дорогой друг Франклин, — сказал Черчилль. — Я надеюсь, что наша дружба станет действительно долгой и плодотворной.

Оркестр умолк, вспышки камер перестали мелькать, два великих человека покорно улыбнулись и торжественно направились под палубу под звуки снова заигравшего оркестра. Вскоре они обустроились и обменялись подарками – Черчилль вручил Рузвельту украшенную ручку с пожеланием использовать ее для подписания союзного договора между их странами. Рузвельт вручил премьер-министру коробку лучших кубинских сигар.

— Я надеюсь, вам они понравятся, Уинстон, — сказал он. — Потому что вместе нам курить времени не будет.

* * *

О страшном немецком рейдере не поступало никаких новых сведений. Ничего из грозного нового оружия, которым он растерзал военно-морские силы союзников в судьбоносные семь дней августа 1941 года, так и не было поставлено на вооружение. Ни один из кораблей Кауффмана так и не вернулся, и Рузвельт счел, что отважные эсминцы 7-й эскадры погибли вместе со всеми экипажами, но забрали немецкий корабль с собой на дно. Вся страна охотно поверила в это. Легенда о Давиде и Голиафе была старой и удобной.

Некоторые в Адмиралтействе серьезно сомневались в этом докладе. После успешного подписания Атлантической хартии англичане стали особенно бдительны, и ребята в Блэтчли-Парк тщательно следили за любым подозрительным движением немецких кораблей. Было логично, что если немецкий рейдер смог каким-то образом уйти и находился на свободе в Атлантике, то рано или поздно он нанесет визит на трассы движения конвоев. Когда в конец августа поступил неясный доклад, американские и британские силы немедленно вышли в регион.

Из полученного проектом «Ультра» сообщения следовало, что канадский вспомогательный крейсер «Принц Дэвид» из Галифакса заметил неопознанный корабль, который счел крейсером типа «Хиппер». Британский линкор «Родни» был немедленно поставлен в известность и, вместе с американской авианосной ударной группой 2,6 начал охоту. Самолеты с авианосца «Йорктаун» вскоре сообщили о нескольких торговых судах в районе поиска, а затем неожиданно подтвердили присутствие военного корабля, снова «предположительно, крейсера типа «Хиппер».

Вторая американская оперативная ударная группа была немедленно сформирована вокруг авианосца «Лонг-Айленд», чтобы расширить зону поиска. Британский флот направил в район Соединение «F» в составе авианосца «Игл» и крейсеров «Дорсетшир» и «Ньюкасл», а также отозвал с сопровождения конвоев линкора «Ривендж» и три быстроходных крейсера. В целом, объединенная англо-американская оперативная группа включала три авианосца, два линкора, двенадцать крейсеров и двадцать эсминцев. Но предполагаемый противник снова словно просто исчез, а адмиралтейство получило хорошие аэрофотоснимки, подтверждающие, что «Шарнхорст», «Гнейзенау» и «Принц Ойген» спокойно стояли у своих причалов. Однако через несколько дней патрульный корабль американской береговой охраны «Александр Гамильтон» поднял тревогу, доложив о «крейсере типа «Хиппер» у Ньюфайндленда.